Евгений Асноревский - Знатные истории - элита Гродно в период XVI—XVIII веков

Оба канцлера отправились сразу же в замок.

К вечеру король снова выпил своё вино, обмакивая в него хлеб, потому что он испытывал ужасную жажду, был чрезвычайно печален и молчал, а когда Буччелло поддерживал его и просил надеяться на лучшее король сказал:

– Я уже отдал себя в руки Бога, я приготовлен к смерти, меня это не пугает, если я и не буду говорить, это потому, что у меня тяжёлая голова и я хотел бы заснуть.

Тут канцлеры подошли к королевской комнате, упрекая врачей в том, что они не предупредили об опасности. Буччелло ответил, что, когда король говорил никого не впускать, они боялись не исполнить королевский приказ, но теперь, когда они его спрашивают, он должен сказать, что король вскоре попрощается с жизнью. Только он сказал эти слова и у короля случился жестокий пароксизм.

Именно тогда Симмониус впервые сказал сенаторам, что он также понял, что королевская болезнь была смертельной, но как долго король сможет прожить только после второго пароксизма он сможет судить.

Потом его позвали растереть короля, ему помогал сам Веселини, но тотчас второй был ужасный пароксизм, такой, что наш лучший господин, храбрейший из королей, отдал во время него свой дух.

Залитый слезами Веселини вышел к сенаторам и повёл их к уже покойному королю. Он немедленно отдал им ключи от сокровищницы и все, что у него было с собой. Тут сказал Буччелло: – Если паньство думают, что смерть короля должна быть скрыта для общественного блага, это можно сделать легко.

– Мы проконсультируемся по этому поводу с сенаторами, – ответили они, – но говорить об этом пока не стоит.

Когда наступила ночь, послали за подскарбиями, чтобы те тайно пришли в замок. Они немедленно запечатали сокровищницу и покои, где находились королевские вещи, и всю ночь несли вахту с двумя подкомориями и двумя докторами у тела короля.

Утром весть о королевской смерти разнеслась по Гродно. Паны радные, дворяне, горожане со слезами устремились к замку. В ту ночь Симмониус выслал жену из города с деньгами и имуществом.

На следующее утро, по приказу сенаторов, тело вскрыли, когда оно уже начинало пухнуть. Присутствовали Буччелло, Симмониус, Гослас (Видимо, врач Гославский. Прим Е. А.), хирург, медик и другие. Симмониус объявил, что все найденные внутренности здоровы, за исключением мелких камешков в мочевом пузыре, и что мочевой пузырь наполнен не желчью, а чистой водой.

Это грустное приключение, которое нельзя до конца оплакать, и я посылаю его Пану с искренней правдой описанным. Я ничего не оставляю себе. Я решил, что как только причитающееся мне получу, так и поспешу к Ясновельможному Пану, желая, чтобы Ясновельможный Пан и просвещённый князь долгие счастливые годы жил.

Дано в Гродно, 19 декабря 1586 г.

Ежи Хъякор».

Баторий скончался 12 декабря 1586 года в своём гродненском замке, в комнате, находящейся в южной части дворца. Королю было всего 53 года.

Стоит отметить, что сообщения о деталях последних дней короля достаточно значительно отличаются в разных документах. В анонимном описании «Смерть польского короля Стефана в Гродно 12 декабря 1586 года», автором которого считают королевского лекаря Гославского, есть отличия от приведённого описания, к примеру, Баторий, кроме вина и воды, пьёт ещё и водку с корицей, принимает бобровую струю.

Однако нет сомнений, что врачи Батория спорили о его лечении, и разумности употребления вина, использовали растирания и различные снадобья, эффективность которых, разумеется, не могла быть высокой, ведь вряд ли короля могло спасти лосиное копыто или бобровая струя. Баторий страдал от обмороков и скончался во время одного из приступов с потерей сознания. Буччелла говорил, что подобные припадки происходили с будущим королём ещё на родине.

Именно в предполагаемом послании Гославского сообщается о необычных почках короля, напоминающих воловьи. Кроме того, в желчном пузыре был большой камень. Но проблемный отток желчи, разумеется, не мог убить Батория.

Что же стало причиной смерти этого монарха? Интриги в эту ситуацию добавляет письмо известного европейского «чернокнижника» Леонарда Турнейссера. Этот занимавшийся врачеванием кудесник, писал Баторию из Берлина, в 1578 году:

«Я получил письмо Вашего Королевского Величества через пана Бояновского из Львова 21 мая ко мне написанное. Я посылаю Вашему Королевскому Величеству определённое противоядие (antydotum), то есть Alexipharmacum против всякого яда, приспособленное к естеству и комплекции Вашего Королевского Величества. Бальзам этот я с немалым трудом сделал, в соответствии с правилами кабалистики и натуральной магии, потому что людская злость теперь до такой степени дошла, что осторожным следует быть не только в еде и питье, но даже и в одежде, умывании и прикосновениях, потому что предательство может быть скрыто в самых разных вещах: столиках и лавках, таких, которых если кто коснётся или переступит через них – может умереть. При этом результат иногда через 15, а то и 30 дней приходит, а яд через мускулы, нервы и жилы проникает в сердце. Поэтому этого ценного бальзама, который сильно укрепляет здоровье и охраняет от яда, я посылаю Его Королевскому Величеству четыре порции. Их я, согласно обычаев королевского двора, попробовал, в присутствии пана Бояновского, и он за мной то же самое сделал».