Андрей Андрес - Ам Тракт. Материалы по колонии меннонитов

Составлен в 1900 году Секретарём Самарского Губернского Статистического Комитета И.А. Протопоповым. Самара. Губернская типография. 1900 год.

Глава из книги А.А.Кауфмана «По новым местам» 87 87 По новым местам. (Очерки и путевые заметки). 1901-1903 гг. Книга написана экономистом, статистиком, автором работ по землепользованию и землевладению, аграрным общинам, переселенческим вопросам и статистике Александром Аркадьевичем Кауфманом (1864-1919). Данная книга издана в 1905 году, СПб., издательство «Общественная польза», 368 страниц. Здесь представлена часть из I раздела «В царстве пшеницы» главы III «В Арало-Каспийской степи», страницы 179-192. , о посещении колонии Ам Тракт.

Семь часов утра, и уже нестерпимо жарко… Перевозный пароход – монопольное достояние какого-то покровительствуемого судьбой подрядчика, поддерживающий сообщение между Саратовом и Покровскою слободой, в течение двадцати минут делает тщетные попытки отвалить от пристани: Волга за ночь ещё обмелела, и пароход почти вплотную сидит на песчаной мели. С десяток рабочих изо всех сил отталкиваются шестами; слышны крики: «стоит», «не идёт…»; капитан парохода командует то «самый малый вперёд», то «самый малый назад»… Наконец, пароход медленно сползает с места, медленно огибает огромную песчаную отмель, обещающую в близком будущем окончательно отрезать Саратов от Волги, и, волоча за собою две огромные баржи с подводами и «чёрным народом», направляется к Покровской слободе.

На пароходе – только и разговоров, что о прелестях переправы: как городская управа, заботясь лишь о городском доходе, сдала переправу в бесконтрольное распоряжение «чумазому» предпринимателю; как гурты скота, по целым дням, стоят некормленые на покровской стороне, ожидая своей очереди; как целыми же днями стоят воза с пшеницей и другою кладью, – и это в то время, когда Покровская слобода живёт, в сущности, одною жизнью с Саратовом, когда торговые и всякие другие интересы требуют постоянного сообщения между Саратовом и слободой.

Целый городок многоэтажных хлебных амбаров [эти амбары сгорели через три дня после моего проезда через слободу] – их до двухсот, в восьми отдельных кварталах, вместимостью, каждый амбар, от 60.000 до 200.000 пудов. По мере приближения парохода, перед глазами открывается и слобода – большой город с 30.000 жителей, почему-то продолжающий именоваться «слободой», с волостным правлением и таковым же старшиною. По слободе разбросано шесть или семь церквей, на площади и на центральных улицах – каменные дома городского типа, вывески отделений всех петербургских и московских банков, имеющих дела в Поволжье, фотографии, парикмахерская; на одной из дальних улиц, где-то на огородах, большой деревянный цирк, на площади – день был базарный – бесконечные ряды телег и фур, то настоящих колонистских, то упрощённого полуколонистского типа; на многих уже погружены то плуг, то жнейка, и такие же плуги и жнейки выставлены перед добрым десятком магазинов.

– Не поверите, как бойко пошли машины, – говорит мой спутник-агроном, имеющий какое-то отношение не то к земству, не то к заведыванию казёнными землями Новоузенского уезда. – Пять лет только, как уездное земство открыло первый склад, – а теперь один Петров – вот посмотрите, какой склад вывел; продаёт в год на полмиллиона, да земство на двести тысяч, да другие торговцы… не меньше чем на миллион в год раскупается по уезду.

Извозчик завозит нас к знакомцу – полуинтеллигентному местному обывателю, к которому должны привести нам лошадей. Хозяин уходит к ямщику, хозяйка хлопочет около самовара.

– Бойкое у вас место, – говорю я ей.

– Не говорите… И народ же здесь живёт! Поначалу я днём на улицу не выходила, боялась; только теперь попривыкла. На Пасхе сколько народу с пьяных глаз перерезали! Около пристаней ютятся, да около лесопилок; летом, опять же, косцы находят, – не дай Бог!..

– А много народу на полевые работы приходит? – спрашиваю я подошедшего между тем хозяина.

– Сейчас третья часть против прежнего. Кому прежде триста человек требовалось, теперь сотней обходится, – всё машины пошли.

– А сотню всё-таки нужно? Куда столько при машинах?

– Да как же – пшеницу возить, жать тоже при машинах, на косилках работать. Ведь он всю работу норовит разом кончить… а потом ещё и то: жнёт он машиной, а на углах переменные люди стоят – снопы сбрасывать: один круг сделает, на его место другой на машину становится, – одному не под силу.