Андрей Вышинский - «Раздавите проклятую гадину!» Речи сталинского прокурора

Ведь нельзя же допустить, что этот человек мог сознательно затягивать петлю на шее ни в чем не повинного своего товарища, только якобы в угоду следователю, уступая просьбам следователя. Такой поступок мог бы допустить только окончательно падший человек, какое-то чудовище, а не человек, а Теплова таким чудовищем представить себе никак нельзя. По случайности, rio небрежности, по неряшливости мог прихватить в своих показаниях другого человека, это еще можно допустить. Но сознательный оговор… Я этого не допускаю, так как для такого допущения нет решительно никаких оснований.

Версию Теплова, выдуманную здесь, на суде, я решительно отвергаю. Теплов признал, что в октябре он получил аванс и сделал отчисление, что второй аванс он получил в ноябре и тоже сделал отчисление и что в третий раз отчислил 240 млн. руб. Теперь он это отрицает, говоря, что никаких ордеров он не получал, что их и в природе не было и что он их вовсе не видел. Но бросается в глаза одна странность: он назвал ту самую сумму, что называл и Топильский, говоря о получении от Теплова денег, – те же 400 млн. руб. Как же это они называют одну сумму? Как объяснить такое совпадение? Случайность? Нет не случайность. Одна сумма названа потому, что один давал, а другой брал эти деньги. Теплов «отчислил» эти 400 млн. Топильскому. Он сам говорит об этом, и т. Кузнецов это подтвердил. А т. Кузнецову мы не можем не верить. Теплов передачу денег Топильскому объяснил тем, что его «тянули», что у него «вымогали», что его поставили в такие условия, при которых нужно было это сделать, нужно было дать, отчислить, как деликатно выражались Теплов и другие из этой теплой компании. Но давая или «отчисляя» в пользу одних, он тотчас брал или «начислял» в свою пользу. Сам давал взятки, сам и брал взятки. Теплов все это, в сущности говоря, признал. Обвиняемый Теплов по этому поводу совершенно откровенно здесь говорит: когда с меня потребовали, а я не отчислил, то меня хотели убрать, а не убрали только потому, что когда я получил 750 млн. аванса, я из них отчислил 240 млн. руб. Это совершенно совпадает с тем, что говорят и Янковский и Топильский. Важно отметить, что Янковский не связан ни с Топильским, ни с Тепловым. Это нас еще более убеждает в том, что обвиняемый Теплов действительно отчислил в пользу «Центра» известные суммы. По собственному признанию обвиняемого Теплова, он такую же систему «отчислений» применял по отношению и к своим контрагентам, накладывая на них суммы, уплаченные «Центру», т. е. применял систему взяточничества, введенную обвиняемым Топильским.

Будучи членом партии, обвиняемый Теплов опозорил высокое звание партийца. Он должен был твердо стоять на своем посту, а он со своего поста ушел в логово врагов и мародеров и стал заниматься сам таким же мародерством.

Что касается отчетов, то их он представлял лучше и более правильно, чем другие, а все-таки трех миллионов рублей и у него не хватает. Покажите эти три миллиона, положите их на стол, и суд тогда скажет: «Да, этих денег вы, обвиняемый Теплов, не присвоили и расстрелу не подлежите, а пока вы этого не доказали, пока вы не отчитались в трех миллионах, мы имеем право говорить о присвоении этих сумм».

Если мы строги к людям, присваивающим государственные средства, тогда, когда они находятся не в нашей среде, то к людям, которые стоят в наших рядах, мы должны быть еще более строгими, мы должны быть беспощадными.

Теперь я перехожу к обвиняемому Позигуну. С самого начала и до самого конца следствия Позигун утверждает, что он невиновен. Это утверждение его такое настойчивое, такое твердое, оно обязывает к особой осторожности и особой тщательности в деле проверки доказательств. Обвинение при этих условиях должно представить неопровержимые доказательства вины обвиняемого, противопоставить утверждениям факты и конкретные данные, способные выдержать самую суровую критику. Есть ли у нас эти данные в отношении Позигуна? Я считаю, что есть.

Установлено, что Позигун – он сам не отрицает этого – бывал на собраниях, где обсуждался вопрос о Юго-восточном обществе, и, конечно, знал все, что там говорилось. Позигун знал о целях этого Юго-восточного общества. Позигун знал и об отчислениях. Я должен оперировать следующими фактами: о том, что отчисления были, говорят и кричат многие факты, я их излагал суду тогда, когда говорил о Топильском, Теплове и других обвиняемых. Если эти отчисления были и если то, что говорит об этом Топильский, верно, а это подтверждается показаниями Лаврухина и Ширяева, то странно, что об этих отчислениях ничего не знал Позигун. Этого быть не могло, и этого, конечно, не было. Сам Топильский говорит об этом в своем показании 5 октября «Обо всех махинациях, знали я и Позигун».