Дэвид Гранн: Затерянный город Z

Тем не менее Фосетт был уверен, что где-то в дебрях Амазонии скрывается легендарное королевство, а ведь он не был очередным «солдатом удачи» или сумасбродом. Человек науки, он долгие годы собирал доказательства своей правоты – проводил раскопки, изучал петроглифы, опрашивал местные племена. И после яростных баталий с бесчисленными скептиками Фосетт наконец добился финансовой поддержки от самых уважаемых научных организаций, в том числе от Королевского географического общества, Американского географического общества и Музея американских индейцев. Газеты наперебой заявляли, что скоро он потрясет мир своим открытием. «Атланта конститьюшн» провозглашала: «Вероятно, это самое рискованное и, без сомнения, самое впечатляющее путешествие подобного рода, когда-либо предпринимавшееся уважаемым ученым при поддержке консервативных научных обществ».

Фосетт был убежден, что в бразильской части Амазонии до сих пор существует древняя высокоразвитая цивилизация, настолько старая и сложно устроенная, что она способна раз и навсегда переменить традиционные представления западного человека об Американском континенте. Свой затерянный мир он окрестил городом Z. «Центр этой области я назвал Z – это наша главная цель, располагающаяся в долине… имеющей в ширину примерно десять миль, и посреди ее – великолепный город, к которому ведет двускатная каменная дорога, – писал Фосетт ранее. – Дома там приземисты и лишены окон, а кроме того, там имеется святилище в форме пирамиды».

Репортеры, собравшиеся на пристани Хобокена, отделенной от Манхэттена рекой Гудзон, выкрикивали вопросы, надеясь разузнать местонахождение Z. После технологических ужасов Первой мировой, в эпоху расцвета урбанизации и индустриализации, лишь немногие события так захватывали внимание общества. Одна газета восклицала: «С тех пор как Понсе де Леон [3]пересекал неведомую Флориду в поисках Вод вечной юности… никто не задумывал путешествия, которое бы настолько потрясало воображение».

Фосетт благожелательно относился ко «всей этой шумихе», как он выразился в письме к другу, но он был весьма сдержан в своих ответах. Он знал, что его главный соперник, Александр Гамильтон Райс, американский врач и мультимиллионер, уже вступает в джунгли с небывало обильным снаряжением. Мысль о том, что доктор Райс может сам отыскать Z, ужасала Фосетта. Несколько лет назад Фосетт оказался свидетелем того, как Роберт Фолкон Скотт, его коллега по Королевскому географическому обществу, отправился в путь, чтобы стать первым путешественником, который достигнет Южного полюса, – лишь для того, чтобы, добравшись до цели, прежде чем самому погибнуть от обморожения, узнать, что его норвежский конкурент Руаль Амундсен опередил его на тридцать три дня. Незадолго до нынешнего путешествия Фосетт написал Королевскому географическому обществу: «Я не могу сообщить все, что знаю, или даже точно указать место, поскольку такие подробности имеют обыкновение просачиваться наружу, между тем для первопроходца не может быть ничего обиднее, как обнаружить, что венец его трудов перехватил кто-то другой».

Кроме того, он опасался, что если он разгласит детали маршрута, то позже другие попытаются найти Z или же спасти самого путешественника, а это может повлечь за собой бесчисленное множество смертей. Не так давно в этом регионе пропала экспедиция из тысячи четырехсот вооруженных людей. Агентство новостей по телеграфу извещало весь мир об «экспедиции Фосетта… цель которой – проникнуть в страну, откуда никто не возвращался». При этом Фосетт, намереваясь добраться до самых труднодоступных районов, не собирался, в отличие от своих предшественников, пользоваться лодкой, – напротив, он планировал идти пешком, прорубаясь сквозь джунгли. Королевское географическое общество предупреждало, что Фосетт – «едва ли не единственный из ныне живущих географов, который мог бы успешно попытаться» осуществить такую экспедицию, и что «бессмысленно было бы кому-нибудь другому пытаться следовать его примеру». Перед тем как отплыть из Англии, Фосетт признался младшему сыну Брайану: «Если при всей моей опытности мы ничего не добьемся, едва ли другим посчастливится больше нас» [4].

Репортеры роились вокруг него; Фосетт объяснял, что лишь небольшая экспедиция имеет хоть какие-то шансы выжить. Она сможет прокормить себя, питаясь дарами природы, и не будет представлять угрозы для враждебно настроенных индейцев. Эта экспедиция, как он подчеркивал, «не будет комфортно обставленным предприятием, обслуживаемым целой армией носильщиков, проводников и вьючных животных. Такие громоздкие отряды никуда не годятся, обычно они не идут дальше границ цивилизованного мира и упиваются поднятой вокруг них шумихой. Там, где начинаются по-настоящему дикие места, никаких носильщиков достать нельзя – так велик страх перед дикарями. Животных тоже нельзя брать с собой из-за отсутствия пастбищ и непрерывных нападений насекомых и вампиров. Для этих мест нет проводников, так как страну никто не знает. Тут важно сократить экипировку до минимума, чтобы ее можно было нести на собственных плечах, и проникнуться уверенностью в том, что можно отлично просуществовать, устанавливая дружеские отношения с различными племенами, которые встретятся по пути». Теперь же он добавил: «Нам придется подвергать себя воздействию среды – во всевозможных смыслах… Нам придется достичь стойкости нервной, душевной, а также физической, так как люди, оказавшиеся в подобных условиях, зачастую ломаются из-за того, что дух предает их еще раньше, чем тело».