Алексей Рогачев - Шоссе Энтузиастов. Дорога великих свершений

В начале XX века Новогиреево являлось самым передовым из подмосковных поселков. Его можно считать настоящим «зеленым городом», идея которого была крайне популярна в те времена. И принципы, которые впервые в Подмосковье реализовал Торлецкий, получили дальнейшее развитие в прославленном поселке у станции Прозоровская, предназначавшемся для железнодорожных служащих и строившемся лучшими зодчими. А в 30-х годах, когда возобновилось массовое сооружение подмосковных дачных поселков (Абрамцево, Крюково, Зеленоградский), в чертежах дачных домиков можно было заметить черты, напоминающие знакомые проекты М. Г. Гейслера.

В послевоенный период в Москве было возведено несколько архитектурных ансамблей малоэтажной жилой застройки: в Измайлове, Люблине, Тушине, Текстильщиках, Курьянове, Северном и других частях Москвы, а также вдоль Хорошевского шоссе. Главная цель проекта заключалась в быстром строительстве простых и недорогих многоквартирных домов для снижения остроты жилищного кризиса.

Местом для одного из таких поселков, предназначенного для расселения сотрудников Главнефтестроя, было выбрано Перово поле.

Проект поселка разрабатывался в архитектурно-проектной мастерской Главнефтестроя, которой руководили академик архитектуры И. В. Жолтовский и инженер Л. Б. Сафаразьян, архитекторами А. В. Арефьевым, М. В. Лисицианом, Г. Г. Маляном и другими [114]. В соответствии с проектом в 1946–1948 годах застраивался квартал между нынешними улицами Лазо, Перовской (в то время Ленинградской), 1-й Владимирской и Зеленым проспектом. На площади в 11 гектаров возводились 32 корпуса в два и три этажа. Из них двадцать представляли собой жилые дома с благоустроенными квартирами, восемь предназначались под общежития. Одновременно с жильем вводились в строй баня, детский сад, ясли и гостиница. Центр участка занимал обширный сад, в котором предполагалось высадить несколько тысяч деревьев и кустарников. Редкостью для Москвы было устройство фонтанов. Помимо этого зеленые полосы окаймляли все жилые дома, слегка защищая обитателей от уличного шума и пыли.

Планировка квартала малоэтажной застройки на Перовом поле. 1946 г.

Самым важным было то, что строились дома по методам сборного домостроения, хотя и довольно примитивного. Стены по-прежнему выкладывались из кирпича и шлакобетонных камней, но ряд строительных элементов изготавливался в заводских условиях. В специально оборудованных цехах производились ступени, карнизы, подоконники, кронштейны балконов, бетонные детали отделки фасадов. Из скульптурного цеха выходили детали комнатных карнизов, потолочные розетки. Само собой, в заводских условиях изготавливалась вся столярка – оконные блоки, двери, стропила, щиты для монтажа внутриквартирных перегородок, встроенных шкафов. Для доставки материалов была проложена временная узкоколейка, стройплощадки оборудовались подъемными кранами и другими средствами малой механизации.

О хорошей организации работ свидетельствовала и заблаговременная инженерная подготовка территории. До начала строительства были проложены все подземные коммуникации – водопровод, бытовая и ливневая канализация, теплотрассы, а также спланированы и замощены все внутриквартальные проезды [115].

Руководство И. В. Жолтовского делает вполне объяснимым то, что авторы квартала Главнефтестроя для оформления домов обратились к классическим идеалам. Фасады домов украшались пилястрами, щипцами, балясниками. В том же духе были выдержаны и малые формы – ограды, ворота. Словом, почти настоящий классицизм, только в очень малых размерах и примененный к вполне современным жилым домам. К стилю домов Перова поля вполне применимо определение «игрушечный классицизм» – именно он с легкой руки И. В. Жолтовского и его присных получил широкое распространение в послевоенном СССР.

Малоэтажная застройка квартала на Перовом поле. Архитекторы А. В. Арефьев, М. В. Лисициан, Г. Г. Малян. 1946–1948 гг.

Внутренняя противоречивость замысла стала очевидной уже в ходе строительства. На Перовом поле не успели завершить последние дома, как архитектурное решение квартала Главнефтестроя подверглось жесткой и во многом справедливой критике. Уже в 1949 году работа Арефьева, Лисициана и Маляна приводилась как образец бездумного перепева мотивов средневекового дворцового и культового зодчества. В самом деле, это была чисто изобразительная архитектура, старинные картинки, нарисованные на современных жилых домах. Вывод делался однозначный: квартал на Перовом поле нельзя было признать работой, созвучной эпохе и самой природе социалистического строя [116].