Игорь Пушкарёв - Ононские караулы

Только с 1754 года ссылка в нерчинские рудники и заводы примет постоянный характер. Задолго до основания каторги «даурские» земли имели уже весьма разнообразный национальный состав. Кочующие инородцы разных родов, зачастую с трудом понимающие язык друг друга, китайские торговцы и охотники, до установления границы свободно передвигавшиеся по нашим «пределам». Постепенно главная и единственная религия за Байкалом – шаманизм станет подвигаться, а затем и вытесняться «ламайской» религией.

Знаменитый путешественник Петер Симон Паллас в бытность его в Забайкалье свидетельствует:

«Хорицкие буряты, населя всю страну между Хилком и Байкалом и по обоим берегам Ингоды до Онона, разделяются на одиннадцать родов и состоят под Нерчинским

правлением, платя ясак зверем с одиннадцати тысяч луков. Большая половина из них настоящие язычники и подвластны своим шаманам. Однако учители ламайского закону, с немалым старанием обращая из них в своё суеверие, сопряжённое с некоторым нравоучением, уже успели столько, что учредили между ими своего духовного Гедзиля с двадцатью шестью простыми ламами, а знатнейшие из них Зайсаны, как и сам Тайша, уже несколько оного закону придерживаются 68 68 П.С.Паллас «Путешествие по разным провинциям Российского государства» часть третья, С-Петербург. 1788 ».

Двадцать шесть лам на одиннадцать родов приблизительной численностью в сто тысяч человек? Это ничтожное число и говорит о том, что вышедшие из Монголии хоринские буряты к тому времени ещё очень мало подверглись влиянию распространяющегося буддизма. Особенно, если принять во внимание то, что там, откуда они вышли, ламаизм, как одно из течений буддизма, зародился в 13-м веке ещё при Чингисхане. Это даёт нам право считать шаманизм очень стойкой религией, дошедшей, может даже и в первозданном виде, в просвещённый 20-й век.

Нужно сказать, что на берегах Байкала жили буряты ещё до появления хоринских родов. В 1661 году они убили русского посла, казачьего пятидесятника, Ерофея Заболоцкого с сыном и казаками. На месте убийства сначала была поставлена часовня, а затем основан монастырь, названный в память Ерофея Заболоцкого – Посольским.

Кстати сказать, буряты – «табунуты» в первые годы своего выхода были довольно немирным народом. В 1669—71 годах они, объединившись с монгольскими племенами, совершили ряд набегов на русскую территорию и даже угнали в плен 80 тунгусских семей. На беду во всех Нерчинских острогах на ту пору было всего лишь 124 казака и «отпор чинить было не кем». В 1671-м году монголо-буряты сами ушли в свои земли. В то же время табунуты и в районе Байкала вели себя враждебно и не признавали власти русских. В 1674-м году нерчинские казаки под начальством Шульгина разгромили 3000 бурят близ Еравнинского озера и обратили в бегство. Позднее на том месте вырастет селение с названием Погромнинское. В 1688-м году буряты-табунуты сделали последнюю попытку осадить Верхнеудинский и Селенгинские остроги, но были отбиты 69 69 А. Васильев, Забайкальские казаки, том 2 .

В отчёте Забайкальской Духовной миссии есть интересное упоминание о том, как наплывала волна буддизма из степей Монголии:

«После Пасхи священник Малков отправился вверх по Онону до Кыринского караула. На протяжении этом кочуют тунгусы ясашные ведомства князя Гантимурова и тунгусы-казаки Второй конной бригады Забайкальского Войска. Все они ламского суеверия, и как христиане инородцы все мало по малу делаются русскими, так тунгусы ламайцы сделались бурятами. Три дацана, основанные недалеко один от другого – для населения не слишком многочисленного показывают, с каким усилием действовала здесь ламская пропаганда. По близости к границе много помогли здесь русским 70 70 в смысле российского подданства ламам и заграничные. Доселе сохранилась память, как заграничные ламы показались в первый раз на наших степях в широких красных и жёлтых одеждах, с оглушительною музыкой и славою чудотворений 71 71 Иркутские Епархиальные ведомости, 1868 год. .»

Шаманизм ещё долго будет оказывать сопротивление натиску буддистов, но постепенно и очень неохотно всё же сдаст свои позиции, отступит из пределов Забайкалья и останется только у народов Севера. Однако напоминание о себе вера наших предков всё-таки оставила. Уже когда книга была готова к сдаче в набор, из Мангута пришло удивительное известие. Мой хороший знакомый и друг Павел Эдгардович Хайдуков откопал совершенно случайно на своём приусадебном участке «свидетельство» из далёкого прошлого. На глубине полуметра покоился маленький «бурхан», а вернее его платье, выполненное из бронзы. Халат в три вершка размером сделан очень искусно и, хотя он изрядно помят, но выглядит достаточно привлекательно. Может быть владелец бурхана, почегатский тунгус, за что-то разгневался на своего божка и жестоко наказал его, а то и совсем выбросил. Такое нередко случалось, если бурхан не очень охотно выполнял, а то и просто наплевательски относился к просьбам и пожеланиям хозяина.