Василий Ворон - Свободная касса! По ту сторону знаменитого прилавка

– Восемь сыра (например).

Или:

– Положите на всё.

Фраза эта регулярно веселила участников процесса. Отозваться с заправки на количество сыра были обязаны – кликун должен быть уверен, что его правильно поняли. Если это было не так, то возникали вопиющие случаи, когда, скажем, бин был полон гамбургеров, а с прилавка требовали шесть «чизов». Были редкие случаи, когда гамбургеры освобождали от бумажной упаковки и по скорому превращали в чизбургеры, перекладывая мясо сыром и заворачивая в упаковку для чизбургеров, пока поблизости не было шифт-инсайда. Это было неправильно, но это было.

Кстати о порче продукции нерадивыми работниками в качестве некоей мести покупателям. Это лишь сегодня можно услышать о безобразиях, когда иные сотрудники из числа дегенератов, скажем, плевали в продукцию. Автор может с полной серьезностью утверждать: в его время такое было нонсенсом. Может быть, люди тогда работали старше и ответственнее нынешних, а может, система контроля была уровнем повыше – поди разберись теперь. Скорее всего, и то и другое вместе.

Немного о сыре. Приходил он с завода уже порезанным на дольки-квадратики в виде увесистого брикета, где каждая долька была проложена бумажкой. На заправку это изделие сразу не относили: во-первых, скорость работы не позволяла убирать бумажки, да и отлепить дольку быстро не получалось, а во-вторых, могли бумажку пропустить и посетитель мог обнаружить в своем бутерброде несъедобную макулатуру. Поэтому существовала отдельная работа, куда отправляли девчонок, где бумажки убирались, а дольки сыра раскладывались под углом друг относительно друга. Позиция так и называлась: «девочка на сыре», а процесс «делением сыра».

На заправке тоже обычно стояли девчонки (ну да, кто к столу режет/раскладывает/сервирует умелыми и быстрыми руками всякие вкусности, пока мужики дринькают по первой?) И было девчонкам не сладко. Запрещалось носить кольца (кроме обручального), витиеватые серьги, кулоны-подвески. Так же нельзя было злоупотреблять косметикой и парфюмом, а ногти полагалось иметь недлинные и непременно без лака. (В принципе, всё это касалось и сотрудников мужского пола, но мы о тех из них, кто всё это рассматривал как собственное украшение, речь вести не будем.) В число нехитрых ингредиентов для бутербродов входили и такие продукты, как лук и маринованные огурцы. Огурцы вываливались в специальные емкости, размещенные на заправочном столе, прямо с рассолом, чтобы не сохли до времени. Потому крушницы регулярно окунали пальцы в рассол. И еще хватали ими лук 3 3 Сейчас сотрудники любых мест общественного питания используют перчатки и не касаются пищевых ингредиентов голыми руками, но больше двадцати лет назад это не практиковалось . А еще был в ходу не свежий лук, а так называемый «восстановленный». Приезжал с завода мешок с сухими опилками – дегидрированным луком. Сотрудники доставки ссыпа́ли его в ведро и заливали водой. Вода использовалась та же, то шла на станции напитков, то есть прошедшая многоступенчатую систему очистки. Через некоторое время, получалась желтоватая масса, похожая на уже использованный лук, и вкус имеющий довольно специфический. Когда на кухне шел восстановленный лук, многие сотрудники заказывали на собственный обед «спецгриль без лука». Но речь не об этом. После длительного контакта с рассолом и луком (а то и восстановленным), пальцы девчонок пахли соответственно. Убрать запах, мо́я руки даже с мылом, предназначенным для мытья полов, было невозможно. Жуткое амбре сохранялось. О свидании в этом случае можно было даже не думать. О сексе тоже следовало забыть. Одна крушница рассказывала, как ехала со смены домой.

Случай

Даже если погода стояла не холодная, лучше было надеть на руки перчатки-варежки. Так как в общественном транспорте амбре добиралось до многих. И вот ехала девочка в троллейбусе, держалась за поручень натруженной ладошкой в варежке. Дело к вечеру, вваливается в салон поддатый мужичонка. Шатается. Троллейбус трогается, мужичонка еще более набирает инерции и тыкается небритой мордой аккурат в варежку нашей крушницы. И на весь салон авторитетно заявляет:

– О, закусон!

Лирическое отступление

(Частушка)

Как-то с работы брела я домой.

Три подлеца увязались за мной.

…Долго бандитов рвало под кустом,

Долго текли у них слезы потом.

Забудь про баллончик и острый каблук —