Александр Афанасьев - Сталинизм. Книга 2. Тотальная Родина

В еще более ранней неопубликованной статье, которую он написал в возрасте 23 лет, Вильсон говорил о святом Граале русского общества – о Французской революции. Вильсон признавал благородные цели Французской революции, но в то же время он утверждал, что ее лидеры препятствовали достижению этих целей. И он утверждал, что французское общество будут постигать неудачи до тех пор, пока французы не избавятся от своей тенденции к централизованному управлению. Франция в таком состоянии будет колебаться между деспотизмом и хаосом, потому что люди, составлявшие французское общество, были неспособны к умеренным конституционным действиям. «Французский ум, кажется, движется под прямым углом к закону и параллельно со всеми опасными крайностями». В еще одной лекции, Вильсон утверждал, что неудачи французского правительства была вызвана ошибкой в сознании отдельного французского гражданина, его неспособностью осознать, что государство должно быть слугой личности, а не наоборот: «Таким образом, даже воображение самых обнадеживающих реформаторов было порабощено пагубным представлением о функциях государства. Признать в правительстве только агента или инструмент управляемых было бы для них столь же невозможно, как стереть всю прошлую историю Франции. Для них государство и было нацией». Вильсон считал, что большая часть социальных проблем во Франции была вызвана ролью церкви. Это заставило французов слишком высоко относиться к коллективу и слишком пренебрежительно – к личности. Эта неспособность выстроить правильную шкалу приоритетов между обществом и индивидуумом привела к возникновению общества, которое колебалось между насильственной революцией и пассивностью перед лицом тирании.

Сейчас, в двадцать первом веке – практически никто в России не знает и не читал Вильсона, как его не читали ни в девятнадцатом, ни в двадцатом веках. Нет даже нормального сборника его трудов на русском. Проблема в том, что хотя он, во всем вышеизложенном и не думал о России – но все что он написал, зловеще знакомо. Определение «общества, которое колебалось между насильственной революцией и пассивностью перед лицом тирании» это определение и нашего общества, в том числе сегодняшнего общества.

Если мы будем разбирать мысли и деяния всех наших революционеров 19 и 20 века – то мы увидим одну их общую черту. Все они боролись против царского абсолютизма – но по факту никто не собирался от этого абсолютизма отказываться. Русские революционеры в своих организационных построениях – выказывали крайнюю степень несвободы, которая подчас перехлестывала даже за рамки их французских учителей. Никто из них не сомневался, что общество надо менять и менять быстро, а раз это надо делать – то такие изменения возможны лишь насильственным путем. Все они боролись против свободы, так как опасались и не без оснований, что люди получив определенные свободы, перестанут быть заинтересованными в революции. Кроме того, все они намеревались разрушить церковь как стабилизирующий и объединяющий социальный институт, так как и он мешал делать революцию. Кроме того, они совершенно не оценили те возможности, какие давало местное самоуправление и были против любых частичных уступок и постепенного движения – так как и это по их мнению мешало делать революцию. Революция из средства превратилась во всепоглощающую цель, причем цель эта был деструктивна. Разрушить весь существующий мир до основания.

Равно как русские революционеры – пренебрегали личностью. Пренебрежение к личности выглядывает из каждого уголка нечаевского катехизиса, оно сквозит в Капитале Маркса, очарованного движением и действием больших масс (классов). Проблема в том, что солидарные действия больших масс возможны лишь на коротких исторических отрезках и в экстремальных обстоятельствах. Как только раж революции проходит – остаются те же миллионы маленьких людей, которые строят миллионы маленьких связей, и они не знают и не хотят знать, что они вообще-то – класс и должны действовать в соответствии с классовыми, а не личными интересами.

Проблема была в том, о чем предупреждал Вильсон. Разрушенное, вошедшее в состояние хаоса общество не было способно построить сколь-либо приемлемое демократическое общество, в котором у людей были бы права. Оно способно только колебаться от одного экстремума до другого. От хаоса – к тирании и обратно. Вот, Сталин и воспользовался запросом на «наведение порядка», который представлял собой ни больше, ни меньше – завуалированный призыв к тирании и кровавой расправе над теми революционными пассионариями, которые принесли стране и ее народу очень много зла. Сталин понял, уловил этот запрос народа и выполнил оба «народных наказа». Построил тиранию и заставил революционеров отвечать за содеянное. По высшей мере – пуля в затылок.