Божена Рынска - Боже, Божена!

Вообще одна из самых гнусных составляющих жизни в тусовке – то, что ты постоянно находишься под поганым прицелом желтой прессы, под завистливыми, тяжелыми взглядами тех, у кого нет шансов пробиться в первый ряд, мало того – тебя ненавидят и ребята из самого первого ряда, ненавидят из страха, что кто-то их обскачет, оттолкнет, догонит и перегонит, что кому-то достанется кусок больше и лучше. Сплетни – неотъемлемая часть тусовочной среды, и о них следует поговорить отдельно.

«Есть только две поистине захватывающие темы, достойные серьезных рассуждений: сплетни и метафизика», – якобы Иосиф Бродский, со слов друзей. Своими ушами не слышали, нам один остроумный писатель напел, а потому, возможно, любовь Бродского к сплетням – просто сплетня.

«Что такое счастье – это каждый понимал по-своему», – писал в «Чуке и Геке» Аркадий Гайдар. Так вот: что такое сплетня, тоже каждый понимает по-своему.

Википедия, например, утверждает, что «сплетня – это слух о ком-нибудь, распространяемый на основании неверных, неточных и измышленных сведений». Словарь Ушакова уточняет: «недоброжелательный или порочащий слух». Если слух не просто недоброжелательный, а окончательно порочащий, тогда это уже не сплетня, а, прямо скажем, клевета, подсудное дело. Но пока слух ходит по тусовке и в интернете, поймать злодея за язык трудно. Приходится дожидаться, пока дело выползет в желтую прессу, но и тогда не факт, что прищучить удастся. Мерзавцы-журналисты научились обходить закон о распространении клеветы, приделывая к слуху знак вопроса. Вот новый формат заголовков на порталах-сплетниках: «Мамыкина снимают за разврат?», «Алла Пугачева укусила Максима Галкина?», «Петр Порошенко изнасиловал снегиря?». А тех, кого раньше называли клеветниками и звали к барьеру, теперь называют почти ласково – тролли. Чего, мол. обижаешься, он же просто троллит! Это просто милый старый тролль, не обращай внимания! Прикинь, Пушкин бесится, а ему: да ладно, что с троллями связываться! «Ах, братец, злые языки страшнее пистолета!» – «У троллей руки коротки, забей ты, брат, на это». Большая часть сочиняется специально: из недоброжелательности. Чаще всего – из зависти. Ну или просто оттого, что человек вызывает у сплетника сильные чувства, например, любопытство: отчаянно же интересно, как он там живет, кто ему целует пальцы.

Иными словами, пусковой механизм большинства сплетен – нелюбовь к их главному герою. Я, например, поздно встретила счастье, у нас обоих был непростой характер, но то, к чему я шла всю свою жизнь, я получила – а посему очень дорожила своей семьей. Но и галерка не дремала: смотрела зло и завистливо, мечтала, чтобы я споткнулась. Затаив дыхание, целая колония сетевых глистов ждала, когда же мы с Малашенко разойдемся. А чтобы ждать было не скучно, время от времени сетевые паразиты вбрасывали инфоповод – топорно сляпанную сплетню. Забавно: интернет-глистам никак не удавалось попасть в наш ритм и выпустить релиз точно ко времени. Например, перед моим сорокалетием вся вонючая колония пукнула в лужу, – вбросила в паблик сплетню «Божену бросил Малашенко». Видать, терпелка у них лопнула: ну сколько в самом деле можно, как Рина Зеленая в фильме «Весна», сидеть и приговаривать: «Сейчас он ее бросит, сейчас он ее бросит!»

А мы тогда, высунув язык, искали квартиру на Патриарших. Ничто не цементирует любовь так, как совместная борьба с агентами по недвижимости! И представьте, именно в эти, наполненные страстями и квадратными метрами дни просыпаемся мы с утра, а молва нас развела. И не могу сказать, что совсем уж беспочвенно: пару раз в неделю мы начинали расходиться прямо с утра, достигали апогея к ужину, а потом начинался процесс схождения обратно. Летели клочки по закоулочкам, а посуда – по гостиной.

Понятно же, что в желтую прессу насвистел кто-то с галерки. То есть некто, не имеющий ну никакого источника информации. Ради интереса проследили путь сплетни, – следите за руками, фокус незамысловатый.

Итак, оказалось, «такую неприязнь испытывала к потерпевшей, аж кушать не могла» бывшая жена сатирика Лео Каганова Ольга, сменившая человеческую фамилию Никифорова на Демиург, чтобы фамилия рифмовалась с ее профессией – драматург Демиург, сценограф Автограф, сталевар Боливар. Девушка Ольга, несмотря на миловидность, не смогла сделать хорошую партию, и у нее свербило, – ну почему ей никак не прет в замужестве? Ну почему она не может просто так пойти и купить себе пяток модных платьиц? Почему у кого-то шофер, а ей – топать на метро? Где ошибка в программе? Нет ответа. Жизнь, Олюшка, несправедлива и алогична. Кому-то карамелька, а кому-то муки горькие. И одно на другое очень быстро меняется, – вся моя жизнь тому подтверждение.