Прокуратура РСФСР - Об опыте расследования умышленных убийств и изнасилований

Допрошенный в связи с этим Борисов был вынужден признать, что действительно заходил в квартиру Борисовой. Относительно того, что там произошло, он утверждал следующее. На почве ревности в ссоре он нанес Борисовой перочинным ножом удар в область головы. При виде крови он якобы пришел в себя и, усадив Борисову на стул, ушел к себе домой за марлей для перевязки. Но когда вернулся и зашел в кухню, кто-то ударил его по голове тяжелым предметом, и он убежал. Придя домой, переоделся, а затем куда-то выбросил окровавленную одежду.

К этому времени мы располагали показаниями нескольких свидетелей, выявленных с помощью общественности, которые видели Борисова в различных местах города. Это дало возможность составить точный маршрут Борисова после совершения убийства и до момента его задержания. В результате тщательного осмотра мусороприемников и выгребных ям в туалете общего пользования, расположенном примерно в одном километре от квартиры подозреваемого, удалось обнаружить его одежду: морской бушлат, боты, брюки, рубашку со следами крови и прилипшими волосами. Пиджак, как потом выяснилось, он успел сжечь.

Проведенной по делу биологической экспертизой было установлено, что волосы, обнаруженные на бушлате, сходны с волосами с головы потерпевшей. Часть волосков оказалась сходной с волосами из меховой шубы Веры Борисовой, в которой она была одета в момент нападения на нее.

По заключению экспертизы, кровь, обнаруженная на топоре, совке и других многочисленных предметах, изъятых с места происшествия, а также на одежде Борисова полностью совпадает по группе с кровью убитой Борисовой.

Под тяжестью собранных улик, круг которых замкнулся вокруг Борисова, последний признал себя виновным в полном объеме предъявленного ему обвинения. С выводами следствия о мотивах, способе, орудиях совершенного преступления его показания совпали.

При назначении меры наказания Сахалинский областной суд учел особую опасность совершенного преступления, отрицательную характеристику Борисова, мнение коллектива шахты № 4, высказанное на общем собрании и подтвержденное в суде общественным обвинителем, и определил убийце высшую меру наказания — расстрел.

Выезжая на место происшествия по делам об убийствах, следователь, как правило, приглашает понятых для участия в осмотре из числа граждан, находящихся поблизости. Между тем, обстановка не всегда позволяет сразу же, на месте, с достаточной полнотой убедиться в том, что приглашенные в качестве понятых являются незаинтересованными по делу лицами.

Весьма поучительным в этом отношении является дело об убийстве, расследованное прокуратурой Кировского района города Куйбышева.

В двенадцатом часу ночи 22 января 1966 года в поселке Зубчаниновка направлявшийся на работу гражданин Девяткин обнаружил лежащего на снегу тяжело раненного парня. Вслед за Девяткиным подошли еще двое граждан. Это были жители поселка Самсонов и Костин. По просьбе Девяткина они занесли потерпевшего в помещение расположенной неподалеку бани, а сам Девяткин по телефону сообщил о случившемся в милицию. Потерпевший скончался до приезда скорой помощи и работников милиции.

На место происшествия прибыли старший следователь следственного отдела Управления охраны общественного порядка, начальник райотдела милиции, работники уголовного розыска и НТО, а также проводник со служебно-розыскной собакой. Для участия в осмотре в качестве понятых были приглашены Самсонов и Костин. Правда, Самсонов высказал опасение, как бы служебно-розыскная собака не бросилась на него, так как он больше всех «натоптал» возле убитого. Однако этому заявлению не придали значения.

При осмотре трупа в области спины было обнаружено обширное ножевое ранение, проникающее в грудную клетку. В кармане пальто имелось письмо от девушки, проживавшей в этом же поселке: она приглашала приехать к ней в гости. Понятой Самсонов, ознакомившись с содержанием письма, вызвался показать дом, где живет эта девушка.

Следует отметить, что в ходе осмотра места происшествия и трупа убитого работники милиции в присутствии понятых высказывались о направлении расследования по делу. В частности, предполагалось, что убийство совершено на почве ревности. Поддерживая эту версию, Самсонов охарактеризовал девушку, автора письма с отрицательной стороны, как особу легкомысленную.