Прокуратура РСФСР - Об опыте расследования умышленных убийств и изнасилований

Я понимал также, что если Михеенков совершил убийство, он будет ссылаться на алиби и утверждать (как и раньше утверждал), что весь вечер находился в числе танцующих или стоял на балконе. В связи с этим меня особенно интересовало, какие события происходили на балу именно между 11 и 12 часами. Истребовав программу вечера, я узнал, что в это время, т. е. в 11 часов 15 минут, разыгрывалась лотерея. У организатора лотереи и некоторых свидетелей выяснил, какие предметы разыгрывались, сколько времени было затрачено на это, кто оказался «счастливчиком». При разыгрывании очередного приза — бутылки шампанского, произошла заминка и по требованию участников ее разыгрывали дважды. Обладательница бутылки, девушка, со смехом долго бегала по сцене от наседавших на нее ребят. Все, кто присутствовал на балу, естественно, запомнили этот эпизод.

Второе событие, оставившее след в памяти присутствовавших, — это драка и приход двух сотрудников милиции. Время драки также было где-то в промежутке между 11 и 12 часами ночи.

Становилось очевидным, что если Михеенков был на балу, он не мог не наблюдать и не запомнить эти два события.

Чтобы лучше познакомиться с Михеенковым, я первоначально допросил его в качестве свидетеля по факту обнаружения трупа, записав одновременно, как он провел время на балу. Как и следовало ожидать, Михеенков заявил, что с вечера он никуда не отлучался, провел его в зале, а когда я попросил рассказать, какие мероприятия были на вечере, он только сказал, что были танцы и перечислил, с кем танцевал, а также как выстригал с завязанными глазами «зубную щетку». А вот про лотерею ничего не сказал. Я еще отдельным вопросом переспросил: «Разыгрывалась ли лотерея?» Михеенков ответил: «Нет». «Была ли какая драка и прихода ли милиция?» Михеенков ответил: «Нет».

Михеенков показал, что он Воронову не знает, с ней не разговаривал, к трупу подошел случайно, был очень расстроен и, как он выразился, даже после увиденного «проглотил» язык. Записав эти показания Михеенкова, я попросил его подписать протокол, а затем сразу же решил допросить в качестве подозреваемого и допрос вести с одновременным предъявлением уличающих его доказательств, заранее предусмотрев возможные объяснения обвиняемого. Были оглашены показания Канашкиной, из которых усматривалось, что Михеенков разговаривал с Вороновой на балу; показания Жукова, Мишиной, Бастраковой, друзей Михеенкова, в которых они утверждали, что Михеенков шел от трупа со смехом и пением песен, а вовсе не «проглатывал язык». Зачитал показания Несговоровой, которой он грозил убийством, и показания свидетеля Бастраковой, которой Михеенков говорил, что он «будет купаться в крови».

Далее я показал Михеенкову программу вечера и огласил показания свидетелей по поводу лотереи и прихода сотрудников милиции между 11 и 12 часами ночи.

Особое внимание я пытался заострить на последнем вопросе, стараясь доказать Михеенкову, что если бы он был на балу между 11 и 12 часами ночи, то непременно бы видел драку, приход милиции в зал и розыгрыш лотереи. Михеенков подумал и заявил, что расскажет, как убил Воронову.

Вот что он показал. Как-то весной 1964 г. Воронова приезжала к матери, а вечером ходила на танцы в клуб горняков. Михеенков на танцплощадке не был, но смотрел сквозь сетку, где среди танцующих приметил Воронову. Она ему понравилась. Когда Галя возвращалась домой одна, он подошел к ней и предложил проводить. Воронова, как сказал Михеенков, в грубой форме отказала ему, и он с того дня затаил злобу. После Вороновой он предлагал дружбу еще трем девушкам, но те также отвечали отказом. И вот, когда спустя полгода Михеенков снова увидел Воронову во дворце, он спросил ее: «Сегодня я смогу проводить тебя?» И получив снова отказ, Михеенков через запасной ход в 11 час. 10 мин. вышел на улицу, взял дома топор, отрубив для удобства часть топорища, положил его за пояс и подошел к дворцу, спрятавшись в газоне. На этот раз Галя снова вышла одна, Михеенков шел следом за ней некоторое время, а около дома матери убил ее и вырубил глаза, так как считал, что там останется его отображение. С места убийства с топором в руках прибежал домой, спрятал его под поленницу, умылся, а в целях создания алиби через киноаппаратную вернулся во дворец и стал танцевать. Поэтому его 45-минутное отсутствие во дворце никто не заметил.

Через несколько дней Михеенков передал матери рубашку с окровавленным отпечатком топора и просил ее выстирать. В этот же день он рассказал отцу и матери о совершенном убийстве и показал окровавленный топор. В дальнейшем в ходе следствия он был вырыт из земли и изъят.