Андрей Пинчук: Тайная война. Во главе министерства госбезопасности ДНР

Старший моего спецназа осматривал территорию из кабины своего бронеавтомобиля, на крыше которого была укреплена автоматическая турель с пулеметом.

– Отставить разговоры и выполнять задачу! – оборвал я говоруна. Боец просто не узнал меня в «горке» 20. В это время подъехал Моторола 21, возмущенный тем, что в аэропорт руководство вошло без него (хотя мои бойцы и предупредили его, как старшего по объекту, о мероприятии). Разговорный русский язык в творческой обработке Арсена звучал причудливыми иностранными нотками.

Момент боя в Донецком аэропорту 26 мая 2014 г.

На земле под обстрелом с автоматом премьер-министр Александр Бородай. Съемку ведет его помощник Сергей Кавтарадзе.

Через некоторое время вернулся и Олег. Потерь не было, зато было довольно ясное понимание, что там на самом деле происходит. Помимо объективного представления о происходящем мы постарались решить насущные проблемы обороняющих старый терминал бойцов. Около сорока человек не имели нормального обмундирования, питания и боекомплекта. По нашему обращению Александр Захарченко урегулировал эти вопросы. К сожалению, старший гарнизона с позывным «Волк» и еще несколько бойцов погибнут при расстреле танком противника прямой наводкой спустя две недели.

В целом бои за аэропорт точно отражали повышение степени слаженности, скоординированности и подготовки ополчения. И ожидаемо, к моменту трансформации ополчения в полноценную армию, аэропорт был взят.

Эмиль Дюркгейм и Роберт Мертон в Украине 2014 года нашли бы полное подтверждение своей теории социальной аномии 22. Стремительное, почти одномоментное по историческим меркам разложение, дезинтеграция и распад определенной системы устоявшихся ценностей украинского общества в «майданный период» привели в состояние, когда старые нормы более не соответствовали новым провозглашенным идеалам. За этим следовали жесткие социальные девиации с лавинообразным обрушением всех моральных опор общества.

В итоге пытать, убивать, оскорблять, насиловать, грабить стали не только маньяки и патентованные мерзавцы. Все украинское общество приняло состояние, когда мозг вводит в «слепую зону» весь творящийся беспредел «своих» и сам находит этому оправдание. Гитлеровское общество в этом смысле не было единичным феноменом.

У профессиональных врачей-психиатров известен такой казус. Если к больному с определенным диагнозом обратиться и сказать:

– Уважаемый, хочу с вами посоветоваться. У меня есть пациент с некоторыми симптомами. Но мы не можем окончательно определиться, пограничное ли это состояние или уже болезнь?

После этого начать описывать симптомы того самого больного, с которым вы общаетесь, не называя имен.

В ответ вы услышите:

– Да он полный псих! Конечно же, он болен.

Мозг таких больных не способен к сравнительной самоидентификации. Такая же болезнь свойственна многим участникам нашего процесса. Как пела когда-то одна украинская поп-группа, «мозг обезьяны видит обезьяну».

Приехав в начале июля в Донецк, я был поражен, как быстро жители еще вчера общей страны и с одной, и с другой стороны перешли от уличных митингов к взаимному истреблению, причем массовому и остервенелому.

«В горах терпит крушение самолет. Отправляется спасательная экспедиция. В итоге спасатели выходят на гору с обломками самолета. Рядом разожжен костер, у которого какой-то человек доедает человеческую ногу. Возле огня навалена большая куча человеческих костей и останков. Увидев спасателей, он в слезах бросается к ним и, захлебываясь, падает им в ноги с криками:

– Да, я их всех съел! Я был вынужден! Это борьба за существование, или я или меня! У меня дети, мир жесток, и таковы законы природы! А-а-а!!!

– Мужик, мы все понимаем… Дети, природа, существование… но с момента катастрофы прошло всего двое суток…»

Очень показательным было состояние органов внутренних дел, которое можно считать типичным для любой войны и революции. Военный оказался страшнее и могущественнее человека с удостоверением. Чувствующие себя хозяевами положения работники милиции и других правоохранительных органов мгновенно проиграли эволюционное состязание ребятам с автоматами.

Только в Донецкой области общая численность представителей органов внутренних дел составляла более 16 000 человек. И это без прокуратуры, внутренних войск, пенитенциарной системы, СБУ, пограничников, Спецсвязи, СВРУ и т. п.