Ольга Тогоева - Дела плоти. Интимная жизнь людей Средневековья в пространстве судебной полемики

Это, однако, не означает, что мы совсем ничего не можем узнать о том, как средневековые обыватели относились к открытому обсуждению своей (или чужой) интимной жизни. Конечно, тексты и изображения в кодексах, если следовать рассуждениям Жана Жерсона, не являлись для них источником знаний, однако устное слово — в виде рассказов, разговоров, споров — все же было им доступно. В том числе оставались им доступными и споры судебные, о которых не раз писал сам канцлер университета, призывая преследовать по закону подобно настоящим уголовным преступлениям любые публичные упоминания о «постыдных» органах тела, об интимной жизни его сограждан, о сексуальных отношениях, браке и добрачных связях [109] Интересно, что посвященный критике «Романа о Розе» трактат Жерсона «Видение о ‘Романе о Розе’» был выстроен как запись судебного заседания, где обвиняемым выступал Жан де Мен, истцом являлась Чистота (Chasteté), а председательствовала на этом процессе Справедливость (Justice Canonique). .

Суд, вне всякого сомнения, являлся вторым после церкви публичным пространством в средневековом обществе. Только в отличие от церкви, где право на слово принадлежало обычно священнику, здесь могли (и обязаны были) говорить все заинтересованные лица. 14 иногда их выступления оказывались столь подробны, что в них мы действительно можем попытаться найти ответ на вопрос, обсуждали ли открыто (а если да, то при каких обстоятельствах) люди Средневековья свою интимную жизнь, свои привязанности и сопряженные с ними личные переживания.

Поставленная задача облегчается в данном случае тем, что в нашем распоряжении имеются регистры судебной практики именно зато время, что миновало с момента завершения Жаном де Меном второй части «Романа о Розе» в 70-х гг. XIII в. до возникновения спора об этом произведении в среде парижских интеллектуалов в начале XV в. Сохранившиеся до наших дней архивы, безусловно, не полны и не однородны по составу: в них входят и приговоры, вынесенные по тем или иным делам, и журналы работы судов, и апелляции, и письма о помиловании. Тем не менее, существует и кое-что, объединяющее эти тексты: все они представляют собой судебные документы, т. е. имеют практическую, а не теоретическую (в отличие от королевского законодательства, сборников обычного права или юридических трактатов) направленность, что дает нам возможность услышать голоса живых людей и узнать об их повседневных заботах и проблемах, в том числе — и в интимной жизни. Кроме того, большинство имеющихся в нашем распоряжении архивов связаны с Парижем и его окрестностями, где, собственно, и писался сам «Роман о Розе» и где проживали основные участники дискуссии, развернувшейся вокруг него: ниже — за некоторыми исключениями — мы рассмотрим особенности судебной практики столичных церковных судов, обладавших правом светской юрисдикции, Парижского парламента и подчиненных ему региональных судов, тюрьмы Шатле, а также королевской канцелярии.

Следует прежде всего отметить, что именно в конце XIII в., когда Жан де Мен создавал вторую часть «Романа о Розе», преступления, совершенные на сексуальной почве, начали постепенно переходить в ведение светской уголовной юрисдикции. И первыми в этом ряду стали изнасилование и похищение незамужних девушек, за которые, по мнению Филиппа де Бомануара, полагалась смертная казнь — как и в случае убийства, измены или разбоя [110] “Quiconques est pris en cas de crime et atains du cas, si comme murtre, ou de traïson, ou d’homicide, ou de famé esforcier, il doit estre traînés et pendus… Famé esforcier si est quant aucuns prent a force charnel compaignie a famé contre la volenté de la famé et seur ce qu’ele fet son pouoir de defendre (Beaumanoir Ph. de. Coutumes de Beauvaisis / Ed. par A. Salm-on. 2 vol. P., 1899–1900. T. 1. P. 429–430). Тот же список, но уже с добавлением похищения девушки или женщины (rapt), приводился, к примеру, в: Livre de jostice et de plet H Publié pour la première fois d’après le manuscrit unique de la Bibliothèque Nationale par H. Klimrath et J. Rapetti. P., 1850. P. 289; Etablissements de Saint Louis accompagnés des textes primitifs et de textes dérivés / Ed. par P. Viollet. 4 vol. P., 1881–1886. T. 2. P. 343. . В том же списке, согласно регистрам судебной практики, уже с 40-х гг. XIV в. фигурировал и адюльтер, хотя официально в сферу компетенции королевских судов это преступление вошло лишь в конце XIV в. [111] Впервые адюльтер как уголовно наказуемое преступление был упомянут в королевском ордонансе от 1381 г. наравне с убийством, воровством и похищением женщин: “Qui casus sunt hii… de vulnere ubi cicatrix remansit in vultu, vel membrum fuerit mutilatum vel debilitatum; in furto, raptu mulierum, adulterio, et violencia publica et armata; de qualibet percussione facta cum gladio, ubi magna sanguis effusio emanasset” (Ordonnances des roys de France de la troisième race. 22 vol. P., 1723–1849. T. 7. P. 729).