Юрий Терапиано - Письма Ю. К. Терапиано В. Ф. Маркову (1953–1972)

С искренним приветом

Дорогой Владимир Федорович,

Посылаю Вам пока вырезку статьи Адамовича 162 162 Адамович Г. «Опыты» // Новое русское слово. 1956. 3 июня. № 15681. С. 8. , т. к. у меня нет моей (об «Опытах») – для этого нужно поехать в редакцию, что и сделаю, когда буду в Париже после праздников (французских: 13–14–15 – «взятие Бастилии», балы на улицах, фейерверк и т. п. – ни пройти ни проехать!).

Не знаю, как в N. Y., но здесь «история» с Вашей заметкой уже «отошла в вечность». Я говорил с Адамовичем о Вас, в частности, – по поводу «Моцарта» 163 163 Почти одновременно со статьей Маркова «Моцарт» была опубликована статья Адамовича с тем же названием (Адамович Г. Моцарт // Новое русское слово. 1956. 20 мая. № 15667. С. 3). 8 июня 1956 г. Марков писал Г. П. Струве: «Все-таки мой “Моцарт” сильнее (думаю, что могу тут быть объективным) его очень слабой статейки о Моцарте в “Новом Русском Слове” (может быть, тут “соперничество”, и он на моего “Моцарта” реагирует, как Сальери?)» (Hoover. Gleb Struve Papers). . Адамович утверждает, что у Вас, по его мнению, недостатки: 1) «многословие» и второй: «самоуверенная легкость» (плод молодости – он думал, что Вы очень молоды). Зато хвалил Ваши воспоминания («…in Arcadia») и стихи, особенно «Гурилевские». Я ему рассказал о Вас более подробно. Кстати, сам Адамович в молодости грешил и «самоуверенной легкостью», и необоснованными утверждениями вроде (если говорить иносказательно): «хорошо – потому что плохо». – Но и эта «война» 164 164 С Адамовичем у Маркова были несколько напряженные отношения из-за столкновений в печати. Их пытались подружить сразу несколько общих знакомых: Ю. П. Иваск, И. В. Одоевцева, Ю. К. Терапиано. В 1969 г. под влиянием друзей Адамович пытался завязать переписку с Марковым, но после двух писем она оборвалась. Ваша с Адамовичем тоже сойдет на нет со временем. Я понимаю Вашу обиду. К сожалению, «идеальный человек» порой оказывается слишком абстрактным, в жизни не существующим, так что трудно иметь дело с людьми, оставаясь на такой позиции; в молодости я сам много страдал от подобного несоответствия, возмущался, воевал – с Ходасевичем, с Адамовичем, с «общественниками», с Федотовым и т. д., наживал всюду врагов, – а потом, по совету Т. Готье, надел на себя «носорожий панцирь» и перестал требовать от людей «того, чего нет на свете», как говорила (по другому поводу) З. Гиппиус.

Жалею, что Струве в некоторых оценках, например поэзии (послевоенной) Г. Иванова, сам подорвал свой авторитет. Его книга, как он сам ожидал, вызывает много нападок 165 165 Свои претензии к книге Г. Струве «Русская литература в изгнании» высказывали в печати, в частности: Камышников Л. Писатели в изгнании: Опыт исторического обзора зарубежной литературы // Новое русское слово. 1956. 15 июля. № 15724. С. 8; Гуль Р. О книге Глеба Струве // Там же. 2 декабря. № 15863. С. 8; Андреев Н. Литература в изгнании // Грани. 1957. № 33. С. 175. , и часть этих нападок, увы, заслужена. Куприн, например, совсем больной и потерявший рассудок, был увезен в СССР женой, а не «вернулся», у Зайцева – не 2 тома, а трилогия, Ю. Фельзен не был немцем, Присманова – чудовищное безвкусие и издевательство над русским языком, Пиотровский = 3+ (отметка), не больше, и т. д., и т. д. Впрочем, и это – в быту! Но, если газетные статьи погибнут окончательно, книга Струве все-таки останется для будущего – «со счастливым детством сзади», как изъясняется Присманова в «Новоселье» в поэме, посвященной Вере Фигнер 166 166 Фрагменты «лирической повести» А. С. Присмановой «Вера» публиковались в журнале «Новоселье» (1950. № 42/44. С. 63–66). Позже «Вера» вышла отдельным изданием (Париж: Рифма, 1960). .

Какова Ваша университетская судьба? Вы пишете: «нужно будет в сентябре зачесть за университетскую программу и за диссертацию». – Нужно ли это понимать в том смысле, что Вам удастся получить зачет русского диплома и право защищать на этом основании диссертацию на научную (американскую) степень? Во всяком случае, желаю Вам успеха и возможности переменить занятие.

Всего доброго.

Дорогой Владимир Федорович,

Интересно то, что Вы пишете о религиозном опыте. Мне кажется, что это отношение всегда неповторимо личное между каждым отдельным человеком и Богом, а коллективный подход (церковный – в узком и широком значении этого слова) поэтому-то и отталкивает чувствительных людей (т. е. обладающих чувствительностью, вкусом в этой области), что «соборно» момента подлинно-религиозного нельзя удержать на высоте. Неминуемо среди 100 человек будет градация – на 100 %, на 70, 50, 25 – и т. д., вплоть до нуля. Отсюда и «клубность», и равнодушие. По моим наблюдениям, тут всегда действует закон Густава Лебона («психология толпы»): средний уровень повышается (средне!) за счет понижения уровня лучших, передовых индивидуумов. Поэтому, пользуясь индусской фразой, можно сказать, что для толпы – храм, а для «прозревшего» – йога, т. е. личный духовный опыт.