Юрий Терапиано - Письма Ю. К. Терапиано В. Ф. Маркову (1953–1972)

Все-таки в «Литературном современнике» Вы представлены лишь «максимами» 109 109 Марков В. Из дневника «нового» эмигранта // Литературный современник: Альманах. С. 201–205. ; «Грани» же получил, но еще не читал, т. к. был занят «Современником» и другими книгами. Посмотрел в окно: зной, грозы, деревья еще в цвету (липы – удивительно долго цветут), а тут – 1) читай; 2) пиши; 3) читай и т. д. А что – «для себя», спрашиваю себя, и кому это нужно?..

Вот Швейцер опять в Париже… его пригласили принять участие на «съезде русских писателей» – согласился!!! А самый съезд – провалился, т. к. никто не захотел сидеть с самостийниками из Мюнхена и говорить «свободе» по заранее установленным образцам. Печально лишь то, что теперь никого уже из-за океана не выпишут.

Как Вы относитесь к статье Адамовича в «Опытах» 110 110 Адамович Г. Поэзия в эмиграции // Опыты. 1955. № 4. С. 35–51. (в общем – «так и было») и об «Опытах» 111 111 Он же. «Опыты» // Новое русское слово. 1955. 19 июня. № 15758. С. 8. – от 19/VI, воскресенье? Он заступался здесь за Вас, когда нападали на Вашу поэму, но как-то не сумел сказать, в чем же «прелесть неудавшегося снимка» – и жаль, что не сказал, в чем, по его ощущению, эта прелесть. Впрочем, всегда так: проходит какое-то время, потом кто-то берет твои слова, перетолковывает их по-своему и «возражает», как Нарциссов 112 112 Нарциссов Борис Анатольевич (1906–1982) – поэт, литератор, журналист. . И зачем ему беспокоиться, все равно не поймет, в чем дело, – не «парижане» «лучше», а то, что, вместо следования хорошим образцам, произвели бы переоценку ценностей, как некогда «парижане», и попробовали бы найти свое лицо, свою «ноту» – но этот разговор не для Нарциссовых. (Знал я одного – псевдоним: «Аттис» – совсем уж эстетно!) Крепко жму руку.

Дорогой Владимир Федорович,

Ваша встреча с Вишняком напомнила мне давнее происшествие: кажется, в 1926 г. у Цетлиных 113 113 Известная чета меценатов – Михаил Осипович Цетлин (1882–1945) и Мария Самойловна Цетлина (1882–1976) – держали литературный салон в Москве, позже в Париже и в Нью-Йорке. был обед, с «приглашенными» «старшими» и «молодыми» писателями, тогда еще по-настоящему молодыми. Гиппиус и Ходасевич начали уговаривать Вишняка печатать «молодых», хотя они и «без политики», и «не собираются разгромить злых большевиков в звонких хореях и ямбах». На сторону Вишняка стали его коллеги по редакции – Фондаминский, еще кто-то (не помню)… Тогда Гиппиус: «Ну вот, видите, Вишняк сам будет писать стихи – хорошие, с направлением» – и пристала к Вишняку так, что он побожился: «буду печатать молодых», только в покое оставьте!

Жаль, что нет Гиппиус и некому пристыдить Вейнбаума. Нельзя на месте литературном, в начале страницы, помещать пересказы «своими словами» Ходасевича о Маяковском (в данном случае я за Маяковского!) или нашего друга Нарциссова. Он переделывает себе на потребу чужие слова, – видимо, советская полемическая тактика, – и демонстрирует свое невежество. Ему отвечать нельзя, но следовало бы как-нибудь написать о любителях «ясности».

Кто нападает на Иванова? Здесь никто не нападает, но широкая публика его «не понимает», а любит Смоленского (мелодекламация с надрывом, талантливая, но безвкусная). Почему Вы зачислили Цветаеву в «эмигрантские поэты»? Насколько Иванов развился в эмиграции, Цветаева в эмиграции скорее «свихнулась» как-то, лучшее же все она (за исключеньем немногого) написала в России. Ходасевич тоже лучшее написал в России (стихи), – «Тяжелая лира» на ½ только «эмигрантская», а «Европейская ночь» – почти упадок, перед тем как перестал писать. Законная эмигрантская триада – Иванов, Поплавский, Штейгер. Впрочем, последние два не успели дать много, и в этом смысле их трудно ставить на одну линию.

Прочтя о Чайковском у Вас, я предсказал сразу, что большинство читателей решат, что Вы говорите о Пушкине. А Иваск – просто блестящ – правда, по-русски, а не по-парижски, – ишь что выдумал: «флорентинец»!

Жду книги об О. Мандельштаме, которая вышла в Чеховском издательстве 114 114 Имеется в виду подготовленный Г. П. Струве и Б. А. Филипповым первый том собрания сочинений О. Мандельштама (Нью-Йорк: Изд-во им. Чехова, 1955). . Кстати, говорят, Чеховское издательство будет жить. Здесь получены «сведения», что будто бы Мандельштам жив, ослеп и оглох почти совсем, ничего не пишет и живет где-то в «доме отдыха» (?) – вероятнее всего, «миф», хотя до сих пор точно о нем мы ничего не знаем.