Олег Мозохин - Синдикат-2. ГПУ против Савинкова

Павловский с Ивановым Аркадием уехали из банды на 7—10 дней. Ехали в Москву поездом с пересадками, приехали 16 сентября в 18 час. 45 мин., к Шешене пришли в 9 часов вечера.

От Леонида Николаевича Павловский намеревался получить указания насчет экса средств для Савинкова. Добытые деньги предполагалось отправить с курьером в Париж или отвезти ему самому. Ему была дана полная свобода в действиях, но проводить их следовало так, чтобы не скомпрометировать московскую организацию.

С Павловским хотел ехать Александр Аркадьевич Деренталь, но из-за того, что у него в семье сложилось тяжелое материальное положение, выехать ему не удалось. Он ждал его возвращения с деньгами, или их присылки с человеком, который мог бы его взять в Москву.

Сергей Эдуардович должен был приготовить в Москве квартиру и документы для Савинкова. При переходе границы Савинкова с братом Виктором и Деренталем в сопровождение им должны были быть выделены 11 человек из числа штаба банды.

Перед отъездом Павловского в Россию Савинков вместе с Рейли, на его средства, выехал в Нью-Йорк для добывания денег. Сергей Эдуардович считал, что Савинков денег достанет. Американцы давали свои паспорта для переездов савинковцев из Парижа в Польшу и из Польши в Париж. Причем на американские паспорта не нужны были визы. У кого эти паспорта можно было получать, он в беседе с Шешеней не сказал. Просил побольше посылать Савинкову воззваний и прочий материал, для того чтобы убедить американцев и англичан, что у того в СССР есть очень серьезные организации.

Шешеня писал, что у С.Э. Павловского уже год, как сидит в Бу-тырках его брат Виссарион или Валериан, которого он хочет освободить при посредстве ультиматума, предварительно пустив под откос пяти поездов. В том случае, если его брата не выпустят, пуск поездов под откос и террор продолжить.

Павловский избегал расспросов, стараясь сам расспрашивать о составе организации, о способах ведения работы с «Л.Д.», интересуясь прошлым каждого работника, средствами и сетью организации. Как только он пришел к Леониду Николаевичу, то стал вырывать и вырезать из маленького блокнота листочки, которые все сжег на примусе 1.

Немного позже, 7 октября 1923 г., Шешеня писал, что Павловский, по всей вероятности, имел задание проверить, нет ли в его организации провокатора и не является ли провокатором сам Леонид Николаевич. Он склонялся к этой версии потому, что Павловский не стал рассказывать ему о делах Савинкова и просил его не расспра-

шивать об этом. Сказал, что Савинков никому не верит, так как почти все организации на 99 % проваливаются от провокаций.

Сам он расспрашивал, как Леонид Николаевич сумел так легко устроиться на военную службу. Расспрашивал о форме ГПУ, его составе, о ведении слежки, нет ли своих людей в тюрьме ГПУ, или Бутырке, через которых он планировал освободить своего брата Виссариона. Расспрашивал, сколько Леонид Николаевич получает жалованья, откуда организация берет средства, почему у него нет в комнате обстановки, почему у него нет формы и почему до сих пор он ни разу не приехал в Польшу. Все эти расспросы сопровождались испытывающим взглядом. Было заметно, что Павловский был настороже, ибо как только Леонид Николаевич вставал ночью или поворачивался так, что скрипела кровать, Павловский тут же начинал закуривать.

Когда Павловский с Ивановым приехали, то, придя к Шешене на лестничную площадку его квартиры стали громко стучать в дверь. Открывать им выскочили две женщины, девочка и мужчина. Войдя в квартиру, Иванов громко спросил: «Адарский здесь живет?» Леонид Николаевич, услышав их голоса, вышел и попросил войти в комнату. Вошедшие держали в кармане наготове револьверы. Кроме того, Иванов в руках держал большой сверток, который он со словами: «Вот тебе из деревни прислали» — стал упорно совать Леониду Николаевичу в руки. Павловский в это время стоял на пороге комнаты и, не входя в нее держал руку в кармане. Шешеня сверток не взял, пошел здороваться с Павловским, сверток взяла жена Леонида Николаевича. Только после того как Павловский прошел в комнату и присел у стола, он стал рассказывать, как они с Ивановым доехали.

Когда ужинали, Павловский и Иванов спросили у Леонида Николаевича, почему он так побледнел, когда они вошли. Сергей Эдуардович решил, что Шешеня очень испугался их прихода. Затем, когда Леонид Николаевич собирался ехать с Ивановым к Зекунову, где тот должен был остановиться на ночевку, то Павловский тоже хотел уехать вместе с ним. Его еле удалось уговорить остаться в целях соблюдения конспирации.