Марк Пенн - Микротренды, меняющие мир прямо сейчас

Мои родители – выходцы из семей иммигрантов, и из небольшой группки мы выросли в Америке в умеренных размеров клан. По-моему, лет 50 назад считалось, что к сегодняшнему дню Америка будет перенаселена настолько, что ей следует перенять у Китая политику «одна семья – один ребенок». Все вышло наоборот: Китай отменил эту меру, а нам надо делать больше, чтобы поощрять всех обзаводиться детьми. Сделанного до сих пор оказывается недостаточно на фоне необходимости работать, стремления к успеху и комфорту. Потребуется не только расширить налоговые льготы, но и стимулировать рождение детей культурными мерами. Необходимо привести законодательство в области отпусков по уходу за детьми и семейным обстоятельствам в соответствие с европейскими стандартами. Во сколько бы нам ни обошлись подобные меры, для неуклонно стареющей нации они окажутся бесценными.

Хотя мы начали заниматься этим в 1990-х, задача распространения новой экономики на все регионы страны, в первую очередь на Средний Запад, осталась невыполненной. Неудачные попытки стимулировать создание новых рабочих мест и источников заработка в значительной степени усилили разногласия между избирателями от старой экономики и технологической и финансовой элитой.

Чтобы стимулировать развитие занятости в новой экономике, нам необходимы общенациональные преференции, например льготы по корпоративным налогам. Нужно оценить каждый штат по доле рабочих мест, относящихся к новой или цифровой экономике, и создать систему налоговых льгот для компаний, перемещающих туда свои операции.

Примерно то же делается в Нью-Йорке для районов города: значительные налоговые преференции предоставляются компаниям, обеспечивающим занятость в пострадавшем от терактов 11 сентября Нижнем Манхэттене, а создание рабочих мест в Среднем Манхэттене не стимулируется вообще. Аналогичный подход можно применить в национальном масштабе к компаниям цифровой экономики, создающим новые рабочие места. Возможно, это будет не очень оправданно экономически, но нам необходимо объединить нацию, а эта проблема остается, может быть, самым серьезным барьером, разделяющим людей, их жизненные ценности и политические взгляды. Высокотехнологичные отрасли будут определять экономический рост и в следующем десятилетии, и, если мы собираемся и впредь оставаться Соединенными Штатами Америки, нам нужно сделать технологически ориентированным каждый из штатов. Аналогичным курсом должны пойти и другие страны, сталкивающиеся с подобными проблемами, в первую очередь Великобритания.

Сделать все это еще далеко не поздно.

Технологии определяют рост нашего благосостояния и наше будущее. Многое в них развивается в невероятно позитивном ключе. Но именно это сочетание технологического прогресса, глобализации, демографии и личных ощущений людей от их жизни за минувшие десять лет во многом нарушило привычный порядок вещей. С одной стороны, это привело к появлению новых Хэзел, и люди теперь могут удовлетворять свои потребности полнее, чем когда-либо прежде. Это же стало причиной появления очагов ожесточенности среди людей, ощущающих себя выброшенными за борт или ущемленными в правах, будь то избиратели от старой экономики или вновь активизировавшиеся представители иммигрантских кругов.

Взаимодействие этих примерно равных сил противоположной направленности, поддержкой которых на протяжении многих лет пользовались правящие элиты, привело к политическому катаклизму. И в то же время рождается новый образ жизни. И молодость, и старость длятся дольше: и относительно беззаботная молодость, и жизнь после ухода на покой. Эти сдвиги стали причиной значительных культурных изменений, которые в сочетании со стремительным технологическим прогрессом порождают огромный потенциал нестабильности.

Из всего вышесказанного следует, что нам нужно серьезно задуматься об изменениях в сфере технологий, о регулировании бизнеса и маркетинга, реформах в политической системе и направлении ресурсов и власти государства в область, которая не сводится к привычным нам налогам, бюджетным дефицитам и субсидиям.

До сих пор мы выживали, несмотря на существование ядерного оружия, способного уничтожить мир. Ответ на вопрос, хватит ли нам дальновидности и решимости выжить, несмотря на способность интернет-эпохи уничтожить каждого из нас, остается несколько туманным. Когда я сидел рядом с президентом Клинтоном на празднествах в честь начала нового тысячелетия, подобный вопрос вызвал бы у меня смех. Сегодня, почти два десятилетия спустя, я скорее склонен бить тревогу по поводу того, не станет ли следующая серия микротрендов последней в истории человечества. И тем не менее я считаю, что еще не поздно очнуться и вновь попытаться приручить силы, порожденные микротрендами, меняющими мир прямо сейчас.