Марк Пенн - Микротренды, меняющие мир прямо сейчас

Такой же подход может быть использован и в отношении некоторых других типов информационных сервисов. Конфликт между Google и Yelp длится уже не первый год. Его причина в том, что Google может использовать свой поисковик для продвижения собственных объявлений и рекомендаций. В числе некоторых других эта ситуация обратила на себя внимание регулирующих органов в Европе, но не в США. Тем не менее сочетание непрозрачности процессов и огромной экономической силы диктует необходимость переосмыслить суть антимонопольного законодательства: оно должно пресекать потенциальные нарушения прав потребителей, часто остающиеся незаметными или непонятными для них.

В прошлом вы забрасывали свое грязное белье в химчистку по дороге на работу, и только ее хозяин знал, что оно собой представляет. Отвозивший вас таксист узнавал, где вы работаете, но оставлял это знание при себе. Вы заглядывали в магазин, чтобы прихватить пончик и кофе, и только продавец знал ваши предпочтения в еде. Сегодня вся личная информация может быть собрана в одном месте, и одна-единственная компания может знать все о вашем белье, месте жительства и вкусах. Именно концентрация всей этой информации в каких-то одних руках делает ее в высшей степени полезной для бизнеса, а человека – в высшей степени уязвимым.

Сегодня все это делается тайно. Обрывочные сведения у нас есть, но всей картиной мы не владеем. До тех пор пока я, работая в Microsoft, не указал на это в рамках кампании Scroogled, никто не отдавал себе отчета в том, что Google на протяжении шести лет сканировал электронную почту людей и анализировал ее содержание, чтобы определять, какую рекламу им показывать. Переписка с врачом превращалась в рекламу медикаментов. Вы полагали, что вскрыть вашу почту можно только при наличии судебного приказа, а в это время ее вовсю читали, копировали и анализировали – поэтому-то вы и получили бесплатный электронный ящик.

Нельзя продолжать мириться с наличием тайной системы сбора данных, которая постепенно сводит на нет понятие неприкосновенности личной жизни. Необходимо вернуть контроль над информацией о человеке ему самому. В этом отношении европейское законодательство значительно строже нашего, но даже оно не достигает степени строгости, необходимой в свете того, что ждет нас в грядущем десятилетии.

Некоторые просто говорят: «Ну и ладно, все равно с былой приватностью покончено». Однако информация – ракетное топливо всей отрасли высоких технологий и искусственного интеллекта, и лучший способ притормозить ее и предотвратить возможную катастрофу – обеспечить контроль над сбором данных и прозрачность их использования. Вас должны подробно информировать каждый раз, когда ваша информация передается третьим лицам; скрытый централизованный сбор всех личных данных необходимо свернуть, а для начала – предать гласности. Люди должны иметь возможность самостоятельно собирать и продавать информацию о себе. Концепция «информационной банки», в которой накапливается вся пользовательская информация, уже тестируется в Гарвардском университете. Она позволяет переосмыслить экономическую сторону отношений потребителя с интернет-гигантами.

Совершенно очевидно, что стандарты безопасности нужно повысить, а бизнесу, возможно, придется предложить платные варианты обслуживания потребителям, желающим получать тот же сервис на непубличных условиях. Я полагаю, что большинство потребителей все равно предпочтет бесплатный вариант, хотя многое может измениться, когда люди узнают всю правду и осознают масштабы происходящего. В 1970-х гг. 60 % потребителей соглашались на публикацию своих номеров в телефонной книге, а 40 % ежемесячно платили за то, чтобы не фигурировать в ней.

Кроме того, нам необходимо избавиться от фейкстеров. Сейчас на борьбу с ними направляются значительные ресурсы, усиливаются корпоративные системы безопасности. Чтобы обезвредить фейкстеров, нам потребуется куда более активное участие всего бизнеса и государственных органов разных стран, а возможно, и создание новых международных сил по борьбе с киберпреступностью. Следует задуматься над тем, какого рода жесткие меры принуждения могли бы положить конец этому явлению на всех уровнях – от фальшивых аккаунтов до фальшивых просьб нигерийских принцев.

Очень просто возлагать вину за состояние политики на деньги – но не деньги заставляют кандидатов без конца наскакивать на оппонентов вместо того, чтобы сосредоточиться на своей программе. Такие решения люди принимают сами. Вообще говоря, я согласен с Верховным судом в том, что деньги и политика – не главная проблема наших дней. Несмотря на все недостатки подхода, основанного на первой поправке, только система, в которой можно за деньги опубликовать важную речь, позволяет сместить прочно засевших во власти людей, укрепивших свои политические позиции возможностью раздавать государственные контракты.