Геннадий Коваленко - Прозвища казаков донских и кубанских станиц. Казачья жизнь

Не пьёт казак на небеси, а тут, кому не поднеси. Цыган был чрезвычайно польщен столь торжественной встречей. Однако видя, что станичники приняли его не за того и готовы взять его на кулачки, высочил из коляски, шапку о земь хлоп, и говорит:

– Господа казаки, атаманы и старики, пожалуйте на магарычи, на вино цимлянское и песню цыганскую. От меня честной станице бочка вина, чтоб загладилась вся моя вина.

Глядят станичники, а в коляске и в правду бочка вина. А что пить они хотят, то не их людей грешных вина. Не пьёт казак лишь на небеси, а тут, кому не поднеси. Ну, а коли поставили магарыч, то и цыган уже не хрыч. Как говориться: женился цыган на соколихе – сам соколом стал.

На рассказывают казаки и другую версию этого происшествия.

Ждала Иловлинская станица архиерея. Махальные по своим местам стояли. Духовенство готовилось. Казаки принарядились. Атаман приветственное слово придумал и важно так распорядился:

– Как пыль покажется – звонить во все колокола. Казакам построиться вот тут-во, духовенство пройдет вперед. Я стану тут-во, а писарь и мой помощник туточки.

Только распорядился, – машут махальные, в кулак свистят.

– Едет, кричат, едет, подъезжаит. Колясок несколько. Сколько, не видать: потому – пыль…

Стали все по своим местам. Ждут. Тишина наступила, слышно, как воробьи чирикают. Солнце во все лопатки нажаривает. И вот – с бубенцами, в разноцветных тряпках, прямо на середину въезжает цыганский табор. Старый цыгань, видя встречу и слыша колокольный звон, шляпу все-таки приподнял…

– Что за почет? – спрашивает. – И вовсе я его не заслужил…

Так казаки до того рассерчали, что били цыган смертным боем и выгнали за станицу. Встретили вроде и хорошо, а проводили Бог знает как.

К сожалению, история появления этого прозвища не известна.

А вот казаков из ст. Казанской, «чапурою» называют. И есть тому причина.

Ожидали как-то приезда в станицу Казанскую наказного атамана. Дело весною было. А переправа через Дон плохая: единственный паром, казаки-сидельцы его обслуживали. Службу они внутреннюю паромщиками несли. До вечера атаман не прибыл, приказали тогда паромщикам ждать, они притомились, да и заснули. А тут стая чапур пролетала. Чапура – то птица такая, вроде цапли. Слышит паромщик сквозь сон: «К вам! К вам!» Вскочил, как встрепанный, заорал: «Виноват, ваше высокоблагородие! Сейчас подам!» Отвязал паром и кричит жене: «Беги, Марья, поживее, оповести попа и атамана, едет наказной!» Всю станицу на ноги подняли, звонарь в колокола ударил. Станичный атаман на берег выскочил с хлебом – солью. Ждут-пождут, на реку глядя. А паромщик на правой стороне Дона как угорелый бегает, никого не найдет. Пусто кругом. Вернулся порожня, спать лег, и станичники по домам отсыпаться отправились. А тут на грех наказной атаман подъехал своей персоной. Стал он паром звать, а ему: «Нет, больше не обманешь, чапура!». Взбеленился тут окружной атаман, и прибыв в станицу устроил атаману и казакам разнос.

Стой поры и приклеилось к станице такое прозвище.

У станицы было прозвище – сафьян. Значение ее объяснить считалось невозможным по моральным соображениям.

Впрочем, есть у этого прозвища вполне приличное объяснение. К верховым казакам больше беглый люд из Руси-матушки пристраивался. Кто-то из них с собой и искусство плести лапти лыковые принес. А по пойменным донецким лесам липа росла. Незаметно и казаки некоторые этому искусству обучились. Шустрые низовые казаки прослышали про те лапти и стали посмеиваться над верховыми:

– Да шо це за казак, коли он в лаптях шлындрает?!

А находчивые верховые ответ держат:

– А почто мы каблучки сапожек сафьяновых о каменюки хуторские сбивать будем? Токмо низовые в ум не возьмут, что в лето в другой обувочке ходить можно. Вот и жарятся в жару в сапожищах своих заморских. От того и прозвали калитвенских казаков «сафьянами». Другое прозвище «верблюдка».

К каменчанам пристала кличка «сучка в башлыке». Происхождение ее таково. Возвращались казаки-каменчане с военной службы. Как известно, 11-й Донской казачий полк, в котором служили каменчане, находился в далеком г. Владимире-Волынском, в Западной Украине. Оттуда и ехали казаки домой своим ходом. Некий молодой сотник вез в подарок жене породистого щенка.