Братья Швальнеры - Край спелого боярышника. Нерассказанная история России, ХХ век (в лицах)

В добрый путь!

Приход в Россию нового века ознаменовался восшествием на престол нового царя – сын Александра III Николай Второй был надеждой России. После отца, продолжившего репрессивную и деспотическую во многом политику Николая I, сдержавшего реформы деда, Александра II, именно Николай II мог и должен был вновь принять курс реформ. Исследователи в один голос утверждают, что реформы эти должны были носить главным образом конституционный характер – России необходимо было стать на рельсы конституционной монархии, чтобы тем самым сохранить самодержавие как единственно возможную для России и благоприятствующую форму правления. Однако, по ряду причин этого не произошло. А произошло то, что мы постараемся описать предельно сухо и в хронологической последовательности.

Восшествие на престол государя сразу было омрачено трагедией – по случаю празднования данного события в 1896 году на Ходынском поле в Москве произошла страшная давка, унесшая жизни нескольких десятков человек, за что в последующем государь получил прозвище «Николай Кровавый». Это событие широко известно, но о Николае как о государе не говорит. Оно примечательно другим. По случаю празднования восшествия нового Государя на престол раздавали пришедшим на Ходынку людям подарки. В давке за подарками и поубивали друг друга, сами того не желая. Вдумайтесь – давили друг друга за подарки! Здесь мы бы несколько переиначили общепринятое в советской истории понимание данного события как некоего печального образа, присущего государю с момента вступления в должность. Здесь скорее целесообразно говорить о самом народе, чей драматический образ наложил отпечаток на государя.

Потому что по целому ряду параметров – например, экономика, являющаяся, по Марксу, основой жизни общества – время правления Николая характеризовалось значительными улучшениями.

Экономика росла, но, как водится, истинно русский государь не знал предела совершенству – и постоянно мыслил об экономической экспансии, которая ни сейчас, ни раньше никакими методами, кроме военных, не достигается. Россия продолжала нести на себе крест государства – гегемона, который куда как больше соленых слез добавляет в образ Николая, чем события на Ходынском поле.

Так например на Дальнем Востоке Государь планировал значительную экономическую экспансию – ширившиеся торговые и промышленные связи с Китаем заставляли его смотреть на Манчжурию как на форпост в будущем торговом союзе с Китаем. Аренда Россией Ляодунского полуострова, постройка Китайско-Восточной железной дороги и основание морской базы в Порт-Артуре, растущее влияние России в Манчжурии сталкивались с устремлениями Японии, которая также претендовала на Манчжурию.

24 января (6 февраля) 1904 года японский посол вручил русскому министру иностранных дел В. Н. Ламздорфу ноту, которая извещала о прекращении переговоров, которые Япония полагала «бесполезными», о разрыве дипломатических сношений с Россией; Япония отзывала свою дипломатическую миссию из Петербурга и оставляла за собой право прибегнуть для защиты своих интересов к «независимым действиям», какие она сочтёт нужными. Вечером 26 января (8 февраля) 1904 японский флот без объявления войны атаковал порт-артурскую эскадру. Высочайший манифест, данный Николаем II 27 января (9 февраля) 1904 года, объявлял Японии войну.

За пограничным сражением на реке Ялу последовали сражения под Ляояном, на реке Шахэ и под Сандепу. После крупного сражения в феврале – марте 1905 года, русская армия оставила Мукден.

20 декабря 1904 (2 января 1905) года был сдан Порт-Артур. Ю. Данилов пишет: «В царском поезде большинство было удручено событиями, сознавая их важность и тяжесть. Но Император Николай II почти один хранил холодное, каменное спокойствие. Он по-прежнему интересовался общим количеством вёрст, сделанных им в разъездах по России, вспоминал эпизоды из разного рода охот, подмечал неловкость встречавших его лиц, и т. д.… Свидетелем того же ледяного спокойствия Царя мне пришлось быть и позднее; в 1915-м году в трудный период отхода наших войск из Галичины; в следующем году, когда назревал окончательный разрыв Царя с общественными кругами, и в мартовские дни отречения во Пскове в 17-м году».