Братья Швальнеры - Мисима. Путь воина

В следующую субботу Мисима и Азэми должны были идти к Филимоновым – их зять с дочкой приехали из города, что неизменно являлось событием в семейной жизни храброго самурая.

– Не, я не могу, – отмахнулся Мисима от этой идеи как от назойливой мухи.

– Да ты что??? Я уже собралась, нас все ждут!

– Вот одна и сходи, а у меня спорт. Тут ведь что важно – режим, система понимаешь. Немножко упустишь – и все, пиши пропало.

– Ну… Я как-то не знаю… Васька с тобой выпить хочет…

– Вот! Какой мне сейчас пить?! У меня режим, здоровье… А ты – пить! Нет уж, так им и передай. Такие развлечения не для Мисимы. Путь воина -есть путь аскезы и лишений, а не баловства и нанесения вреда своему же здоровью!

Последнее было сказано с таким пафосом, что возразить Азэми просто не могла. Да и не очень-то хотелось ей, в глубине души, снова тащить пьяного супруга за волосы из гостей – она давно мечтала одна посетить дом друзей. Сейчас же ей была предоставлена такая возможность, так что до возражений дело не дошло.

– А где Колян-то? – резонно поинтересовался хозяин дома, увидев Азэми одну на пороге. Она лишь лукаво улыбнулась:

– Бегает. Спортом занимается. Они с Трофимовым вон по 60 кругов вокруг колхозного поля дают… Здоровья набираются. А мой заодно – и ума-разума.

– Ага, конечно, – рассмеялась ей в лицо жена хозяина. – Наши вон сейчас с автобусной станции шли, так эти двое пьяные в тыщу возле МТС сидят, да еще спиртягой догоняются.

Улыбка вмиг сошла с лица Азэми. Не знала она той скорости, с которой супруг – по его словам – передвигался во время вечерних вылазок, но так скорость, с которой она полетела сейчас ему навстречу заставила бы позавидовать видавших виды бегунов. Прибыв на место, печальную картину увидела Азэми. И не столько то ее расстроило, что супруг вновь пьян, как то, что он обманывал ее – лгал ей всю неделю, а в действительности распивал под любимой сакурой у машинно-тракторной станции саке, и гнусно скрывал свою слабость под соусом большого спорта.

– Ах ты тварь! – с воинственным криком сегуна бросилась Азэми в толпу, окружившую Мисиму, и зачарованно слушавшую его рассказы из периодов доброй службы самурая в Императорской Армии. Быстро толпа расступилась перед ее грозным натиском – и вот уже преданная тян тащила своего супруга домой, держа его властной рукой за шкирку.

– Отпусти, дура, неудобно же, – Мисима пытался освободиться от нее, но все безуспешно – слишком велика была разница в комплекциях.

– Алкаш проклятый… Бегает он… Спортом. На беговую дорожку меня, а сам…

– Да чего ты понимаешь-то! Путь воина состоит в том, чтобы познать основы лишений и аскезы. Все, мы с Нигицу познали. На второй же день – мы же тебе не хрен собачий, а просветленные воины! И потому на законном основании предались доблестным воспоминаниям…

– Заткнись! – Азэми явно не была настроена на диалог. Да и Мисима не был уверен, что в своем нынешнем состоянии способен его продолжать.

Вернувшись домой, он лег почивать – много саке выпито было за часы физических и духовных практик. А проснувшись около полуночи, вышел на кухню. В полной темноте сидела Азэми и пила саке.

– Сидишь? – робко осведомился самурай.

– Сижу.

– Нальешь?

– Бери стакан.

Они выпили и Азэми улыбнулась – без всяких новшеств, такой муж был ей ближе и понятнее. Таким когда-то она приняла его, и таким готова была терпеть хоть всю оставшуюся жизнь, ибо только верная и преданная жена будет достойной спутницей самурая на пути воина.

Однажды Мисима решил совершить трудовой подвиг.

Не то, чтобы вот так сразу взял и решил – мысль о том, что путь самурая должен сопровождаться подвигом давно коренилась в его мозгу. Он понимал эту истину и разделял ее. «Мало, – думал он, – ничтожно мало лишь сохранить в веках то, что было дано тебе свыше при рождении. Необходимо приложить усилия к тому, чтобы приумножить это».

И если самурай обычно приумножал данное ему свыше в боях и сражениях, то Мисима решил сделать это там, где подвиг был ему доступен – на трудовом фронте.

В тот день он пришел в бригаду раньше обычного. Нигицу, чья смена заканчивалась в восемь утра (он сегодня был на ночном дежурстве), немало удивился столь раннему появлению своего товарища.

– Чего это ты в такую рань? – зевая, спросил Нигицу.

– Да так. Думаю, пораньше приду, тебе работать меньше, – скромно слукавил храбрый воин.

– Ну спасибо, конечно…

– Спасибом пьян не будешь.