Игумения Феофила (Лепешинская) - Плач третьей птицы - земное и небесное в современных монастырях

Гоголь, как известно, хотел стать монахом; Розанов считал его вполне вообразимым в монашестве, как Лермонтова, Достоевского и – с оговорками – Л. Толстого; подобная мысль не чужда была и солнцу русской поэзии:

точнее, кажется, не выразить самую суть устремления к монашеству: в соседство Бога.

Существует мнение, что монашество есть просто христианство {25} 25 См.: В. М. Лурье. Призвание Авраама. Идея монашества и ее воплощение в Египте. СПб., 2000. , просто осуществление евангельских идей: девства, нищеты и обособленного жительства, неважно – в монастыре или в миру, т. е. спастись можно и даже предпочтительнее, ввиду гибельности современных обителей {26} 26 Там же. С. 159–160. Автор предвещает скорую деинституализацию монастырей, ссылаясь на одно из «Писем к друзьям» М. А. Новоселова, датированное 2 декабря 1923 г., когда верующие единодушно предчувствовали наступление конца света буквально со дня на день. Новоселов цитирует подходящие к случаю слова святителя Игнатия: «В наше время монастыри находятся в ужаснейшем положении»… и т. д. Корректно ли, спустя полтора века, приравнивать наше время ко времени святителя Игнатия? Хуже оно или лучше, каждое время несет свое бремя. Тот же святитель Игнатий в том же месте призывал понимать дух времени. Кстати сказать, на с. 152 В. М. Лурье приводит высказывание святого Антония Великого, из которого следует, что и преподобный Антоний считал свое время (IV век) последним. В каком-то смысле так оно и есть: отсчет конца начался с пришествия Христова, что, однако, не помешало возникновению и развитию монашества. , в миру, но при одном условии: жить как монах. В рамках этой концепции мирской вариант – брак и семья – признается образом жизни ветхозаветным, т. е. низшим, облегченным в сравнении с новозаветным – монашеским. Так считал, например, святитель Григорий Богослов: «Возможны два состояния: супружество и непорочность, и одно выше и богоподобнее, но труднее и опаснее, а другое ниже, но безопаснее» {27} 27 Свт. Григорий Богослов. Собрание творений. М., Минск, 2000. Т. 1. С. 215. .

Святитель Игнатий различает путь посреди мира, доставляющий спасение – при условии веры во Христа, исполнения заповедей Божиих и врачевания покаянием недостатков в исполнении заповедей, – и монашеское жительство, доставляющее совершенство: следование Спасителю, посильное подражание тому роду жизни, который проводил Господь во время Своего земного странствования, т. е. самоотвержение, отречение от имения и близких, удаление от людей {28} 28 Свт. Игнатий (Брянчанинов). О монашестве. Собр. соч. М., 2001. Т. 1. С. 530–531. .

Иная точка зрения видит единую евангельскую истину, освящающую оба способа человеческого существования, два вида служения, которые вместе выстраивают полноту Воплощения {29} 29 П. Евдокимов. Православие. М., 2002. С. 37. . Православие не знает западного разграничения: consilia – мирянский вариант спасения по евангельскому совету и praecepta – монашеский, по заповедям {30} 30 П. Евдокимов. Этапы духовной жизни. М., 2003. С. 119. . Царство Небесное, по слову Господа, внутрь нас есть, напоминает преподобный Никита Стифат, пустыня излишня, когда мы и без нее входим в царство, через покаяние и всякое хранение заповедей, возможное на всяком месте владычества Божия {31} 31 Преподобного Никиты Стифата первая деятельных глав сотница. Добротолюбие. Указ. изд. Т. 5. С. 101. .

Брак не означает снисхождения к слабости неспособных к монашеству; напротив, Григорий Палама уверял, что жизнь в девстве гораздо исполнимее и малотруднее жизни брачной {32} 32 Добротолюбие. Paris, YMCA-PRESS, 1988. Т. 5. С. 262. , а священномученик Иларион (Троицкий) считал монашество уделом слабовольных, нуждающихся в зароке, обете, чтобы связать себя дисциплиной {33} 33 См. в кн.: Без Церкви нет спасения. М., СПб., 1998. С. 243. ; то же мнение неоднократно высказывал и о. Иоанн (Крестьянкин): сильные христиане живут в миру, а слабые в монастыре.

С другой стороны, монашество, конечно, не является следствием непригодности к браку, уклонением, в трактовке некоторых белых священников, от тяжести семейного креста. Не имеет ничего общего с реальностью изображаемое фантазерами этакое бесстрастное, полумертвое существо, отвергающее всё мирское, включая интересы отечества, и равнодушное ко всему земному, включая родственников.