Геннадий Соболев: Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга вторая: июнь 1942 – январь 1943

Всего же в городе для вооружения рабочих отрядов имеется: учебнобоевых винтовок (различных систем) – 1953, учебно-боевых пулеметов «Максим» – 6, пулеметов ДТ – 9, учебно-боевых ручных пулеметов – 85, автоматов – 57, гранат (различных) – 33 800 шт., бутылок с зажигательной жидкостью 119 000 шт., охотничьих ружей – 9325 шт. и мелкокалиберных винтовок – 8000 шт. Все огнестрельное оружие обеспечено соответствующими по калибрам боеприпасами. Помимо этого, на вооружение рабочих отрядов может быть обращено оружие, находящееся на военно-учебных пунктах всевобуча.

Вся работа по формированию и вооружению рабочих отрядов, и особенно по их боевой подготовке, сейчас в связи с принятием специального решения бюро Ленинградского горкома ВКП(б), вносящего полную ясность в это дело, получит более широкий размах.

Зав. военным отделом Ленинградского горкома ВКП(б)

ПАВЛОВ

Ленинград в осаде. Сб. документов о героической обороне Ленинграда в годы Великой Отечественной войны. СПб., 1995. С. 95–96.

Из дневника политорганизатора домохозяйства

1942 г.

3-4 июля.

Помогала управхозам составить списки на эвакуирующихся. Тут проверка паспортов должна быть, обмер огородов надо делать, в общем, дел хватает.

4 июля собрали народ, подлежащий эвакуации. Разъяснили что к чему. До разъяснения читала «Ленправду» о сдаче Севастополя, о боях на Курском и Белгородском направлениях. Потом прочла статью Панферова «Цена ненависти». Слушали сначала 8, потом 15 человек. Мамаши ехать не желают, а те, кто не подлежит эвакуации, просятся уезжать. Ну, видимо, таких тоже не очень будут задерживать…

6 июля.

Крысанова – мать пяти детей. Муж отправлен куда-то с производства. У двух девочек понос, а отправлять, конечно, надо. Дала совет, как сообщить мужу, и, видимо, придется хлопотать насчет риса и картофельной муки, чтобы подлечить девчат. Но откуда начать, не знаю.

Обмерили огороды. 235 кв. м, по культурам разбили. Это только у домов.

У Мороз была большая задолженность по квартплате. Ей дали только хлебную карточку. Пришла просить ходатайство о получении карточки с обещанием срочно погасить задолженность. За пять месяцев уже погасила. Достала ей карточку.

7 июля.

…Васильева жила в совершенно темной комнате. Грязнуля ужасная. Договорилась с Бойковой, дали комнату с окном, еще не перебралась, но хоть очень довольна, и то хоть что-то. Придется за чистотой понаблюдать…

8 июля.

Ездила в больницу к Шеленовской. В справочной состояние здоровья описали как слабое, но ходит она довольно хорошо, тогда как увозили ее из дома совсем ползком. Ребенок на даче. Договорилась с другими яслями о его временном содержании, чтобы не увезли его одного, а то дом малютки эвакуируется. Взяла доверенность на получение денег от мужа, надо дать ему телеграмму.

Эвакуация идет неудовлетворительно. Не выполняется норма отправки, а потом опять старая история. В городе должны остаться только здоровые, могущие работать и носить оружие.

9 июля.

… Ходила к Крысановой. Хотела расспросить о здоровье детей. Она раскричалась, расплакалась, что уезжать никуда не будет без мужа, что детей надо не лечить, а кормить лучше, тогда они поправятся. В общем, типичные рассуждения «культурных» людей. Дело кончилось тем, что она докричалась до обморока. Уложили ее, и она вроде заснула. Говорят, накануне дворника расспросила, и он сказал ей, что ее будут насильно отправлять. Беда с этими грамотеями. Что-нибудь да придумают…

11 июля.

Начинается перерегистрация паспортов…

12 июля.

Отправка эвакуированных пока обходилась без участия наших, но сегодня проводили Григорьеву с сыном. Удалова болеет. Достала ей белого хлеба.

Не может ехать Мозжухина – лежит в больнице. Щукина не может ехать одна, но ее дочерей не отпускают. Не могут выехать Нилова и Лазарева.

Приехал муж Шеленовской, дала ему адрес больницы, где лежит его жена. Он поехал туда и узнал, что она накануне умерла…

Блокада. Воспоминания очевидцев / авт. – сост. В. М. Давид. М., 2014. С. 434–435.

Из дневника главного инженера завода «Судомех» В.Ф.Чекризова

10/VII [19]42

Сегодня закончил заказ на доты. Славно поработали эти 1Л месяца. Вторую партию выпустили на 10 дней раньше назначенного Военным Советом срока. И немудрено, работали ежедневно до 11 час. вечера, часто начиная с 5–6 утра. Когда было нужно, начинали с 3 утра. Работавшие на сборке и сварке красноармейцы так увлекались, что начинали бы еще раньше, если бы можно было по условиям светомаскировки. Хороший народ. Когда заводские рабочие и мастера были переброшены на другой, еще более срочный заказ, мы не растерялись. Красноармейцы стали работать сами. Мне пришлось быть одновременно строителем, мастером, бригадиром и сборщиком. В течение 3-х недель работали по моим указаниям, вместе ставили броневые плиты, собирали, прихватывали, изготовляли необходимые детали, размечали и т. д. Люди, которые понятия не имели о работе сборщика, которыми были все (Конин, Корниенко, Загоскин, Тихонов), кроме Воронова, слушали указания, учились и работали. И через 2–3 недели работали самостоятельно. Мне не требовалось показывать, как и когда делать. Нужно было только обеспечить материалом. Резчик Гайненко, который не работал раньше газорезчиком и резка которого в первые дни вызывала усмешку у наших цеховых специалистов, во вторую половину работы выполнял вырезку щелей (самой трудной части резки) 50 мм брони безукоризненно и лучше самого хорошего нашего резчика. Электросварщик Москалец, которого в начале работы я не позволил ставить на ответственные работы, упорно добивался улучшения качества своего шва, и последние 2 недели пришлось согласиться и допускать его к сварке этих швов. И не только допускать, а поручать, потому что по своей старательности и проявляемой энергии в работе он был один из первых. А Беляков, опытный сварщик, о котором в начале нашего знакомства я сказал: «Медленно работает», как он доказал, что он [не] только быстро работает, но и не считается совершенно со временем. Это он был инициатором начала работы с 3–4 часов утра. Приходя на площадку в 6 час., в такие дни я удивлялся тому, как много успевали они сделать за этот промежуток времени. Когда сборщики не выходили с ним так рано, он сам выполнял и подготавливал себе сборочные работы и оставлял до 6 утра только те, которые не мог выполнить один. С 6 до 8 мы вместе с ним выполняли их. Люди делали 20-минутный перерыв на завтрак и опять работали до обеда. Одночасовой обеденный перерыв сокращали до >2 часа. Также сокращали перерыв на ужин. Работа буквально кипела.