Борис Сударов - Звёзды нашей молодости. Эксклюзивные интервью с кумирами ХХ века и рассказы о них

Смешную историю о том, с чего начиналось его участие в любительских спектаклях, из папиных рассказов хорошо знали все наши близкие и друзья. А начиналось оно с работы… суфлером.

Как-то в драмкружке при Народном доме (был такой в Нолинске) решили поставить «Грозу» Островского. Но перед самой премьерой неожиданно заболел суфлер. А без него ведь раньше и профессионалы не играли. Ученику реального училища Борису Чиркову предложили заменить суфлера, на что он с радостью согласился. На репетиции все шло хорошо. Но на самом спектакле отец так увлекся, что стал уже не просто тихо подсказывать, а громко читать из своей будки, с интонацией, словно сам играл все роли. Актеры все больше смущались, подавали юному суфлеру знаки, бросали на него умоляющие взгляды. Но тот не унимался. Все азартнее играл реплики. В зрительном зале сначала улыбались, а затем и стали громко хохотать. Спектакль, по существу, был сорван. Пожарнику в каске приказали задернуть занавес, а суфлеру пришлось покинуть помещение. Он был очень огорчен и решил, что театр – это не для него. Но когда реалиста потом пригласили на роль, он с радостью побежал в Народный дом на репетицию. На этот раз все прошло благополучно, начали приглашать на роли, и вскоре он стал уже полноправным артистом драмкружка.

Так что тяга к искусству обозначилась с юности, но когда после окончания школы стал вопрос о будущей специальности, он с группой нолинских ребят отправился в Петроград и поступил в Политехнический институт. Матери уж очень хотелось видеть сына инженером. И все-таки любовь к театру победила. Проучившись год в Политехническом, отец поступил в театральный вуз. Он назывался тогда Институтом сценических искусств. В ту пору там собрались молодые люди, без которых мы теперь не можем представить себе историю развития наших театра и кино: Черкасов, Симонов, Меркурьев, Райкин…

Время было трудное, голодное. Папе приходилось подрабатывать грузчиком в порту, писарем в штабе воинской части. А еще студентов приглашали на эпизодические роли и массовки в спектакли профессионалов. Трешка, полученная за это, обеспечивала как-никак десяток обедов в студенческой столовой. Тогда же отец выступал вместе с Черкасовым и Березовым в знаменитом танцевальном номере, пародируя популярных в те годы комедийных киноактеров Пата, Паташона и Чаплина. С этим эстрадным номером они затем уже на профессиональной основе выступали в театрах, клубах, в кинотеатрах перед началом фильма, разъезжали по другим городам. И всегда пользовались громадным успехом. Потом, если помните, был включен в кинофильм Червякова «Мой сын».

– После окончания института Борис Петрович сразу стал сниматься в кино?

– В течение ряда лет он работал в Ленинградском ТЮЗе и одновременно начал сниматься в кино. Первым фильмом была немая кинокартина «Родной брат». Чирков играл в ней деревенского парня, который оказался в большом городе. В общем, роль подходила ему и по возрасту, и по внешнему облику, и по своему вятскому провинциализму, от которого он не успел еще освободиться. Потом играл множество других ролей и в театре, и в кино. Но главная роль, которая определила всю дальнейшую человеческую и творческую судьбу, была впереди.

– Вы, конечно, имеете в виду Максима?

– Да. Эта роль из всех (более ста), сыгранных им в театре, кино, на телевидении, была, как сказали бы сейчас, поистине судьбоносной. Он сразу стал знаменитым.

Хотя начало работы над фильмом совсем не предвещало славы. Картина должна была называться «Юность большевика». Максима предстояло играть Эрасту Гарину, а Чиркову отводилась роль его приятеля. Уже шли съемки фильма, когда им вдруг заинтересовались в ЦК комсомола. Косарев, секретарь ЦК, устроил у себя обсуждение отснятых эпизодов. В результате выяснилось, что Гарин – актер с яркой индивидуальностью, не подходит для роли простого рабочего парня. И вернувшись в Ленинград, Козинцев и Трауберг предложили роль Чиркову. Это был счастливейший момент в его жизни. Он стал увлеченно работать над новой ролью: перечитал десятки книг, статей, побывал на ленинградских заводах, беседовал с рабочими, старыми большевиками… Роль, как известно, получилась. Но сам фильм на приемках в авторитетных инстанциях поначалу вызвал серьезные возражения: не так представлена история партии, вместо глупых песен и сомнительных шуточек героя следует показать формирование большевика и т. д. Однако в «Правде» фильм приняли хорошо. Еще лучше, с восторгом, встретили его делегаты проходившего в те дни комсомольского съезда. Но главную оценку фильма должны были дать в Кремле. В те годы Сталин лично просматривал все фильмы до выхода их на экран.