Вокруг Света: Журнал «Вокруг Света» №1 за 2003 год

Музеи и другие крупные организации получили свои здания на длительные сроки почти задаром. Несколько иная ситуация в 21-м квартале (21-й квартал – Q21 – «немузейная» часть MQ, где расположены офисы, магазины, художественные студии и т. п. – Прим. автора). Арендная плата там тоже низкая, но договор мы заключаем только на 2 года. По прошествии этого срока комиссия из независимых экспертов примет решение по поводу каждого обитателя Q21: соответствует ли его деятельность миссии Квартала музеев. После чего арендный договор может быть либо продлен, либо нет. В идеале мы считаем, что площади в Q21 должны использоваться по формуле 80/20: 80% – культура, 20% – бизнес. Пока это не так, и мы смотрим на эту ситуацию сквозь пальцы: людям надо обустроиться на новом месте. Но 2 года – не такой уж большой срок…».

В разговоре выяснились еще некоторые интересные детали. MQ – некоммерческий проект, который и не планируется выводить на уровень самоокупаемости. «Но можно посмотреть на дело и с другой стороны, – подчеркнул г-н Вальднер. – Для нас не столь важно, чтобы MQ окупал себя как система зданий и коммуникаций, гораздо существеннее, что он превращает культуру в мощный ресурс развития города. За первый год работы MQ (июль 2001 – июль 2002) через нас прошло 1,7 млн. посетителей, четверть из которых иностранцы. Если считать, что каждый визитер оставил здесь около 20 евро (цена полного билета в MQ, который дает право посещения всех музеев, – 27 евро. – Прим. автора), то получается приличная сумма. И не существенно, что большая часть этих денег достается не MQ, а музеям, кафе, магазинам и т. д. Деньги все равно остаются в Вене!».

Выставочный центр «Кунстхалле» принадлежит муниципалитету Вены. Здание основательно перестроено, о чем, находясь внутри него, догадаться непросто – настолько ловко вписаны в старые архитектурные объемы современные экспозиционные залы. Во время моего пребывания в Вене там проходили две выставки: «Дорогой художник, напиши мне…» и «Деанимация».

Непосредственно к Кунстхалле примыкают киноконцертные залы E и G. Почему они называются E и G и куда подевались залы А, B, C, D и F, мне выяснить не удалось. Возможно, их постигла та же судьба, что и дематериализовавшихся персонажей Мартина Арнольда. Так или иначе, но залы E и G вполне реальны – это помещения с трансформирующимся пространством, где проходят оперные концерты, Венский фестиваль, два фестиваля танца и кинофестиваль «Viennale». А перед Кунстхалле расположился самый большой открытый «фестивальный зал» – гигантский внутренний двор MQ.

На выставке «Дорогой художник, напиши мне…» с подзаголовком «Радикальный реализм после Пикабиа» экспонируются полотна 17 современных художников, считающих себя последователями Фрэнсиса Пикабиа. Меня, человека выросшего в окружении реализма критического и социалистического, радикальный реализм в австрийском исполнении привел в содрогание. Какой-то он уж очень радикальный! Впрочем, современное искусство и не стремится к тому, чтобы его любили…

«Деанимация» представляет собой лабиринт из небольших просмотровых залов, где демонстрируются кинофрагменты (порой на нескольких экранах одновременно). Это авторская выставка Мартина Арнольда, одного из известных австрийских мастеров экспериментального кино. В качестве объекта для манипуляций Арнольд избрал ряд старых голливудских фильмов, в первую очередь фильм ужасов «Невидимый призрак» (1941 год). С помощью компьютерной обработки киноленты автор добивается того, что из фильма начинают исчезать персонажи и постепенно истинным главным героем становится пустота. По словам куратора выставки Томаса Мейсганга, главным нервом «Деанимации» является проблема исчезновения фильмов, в которых на первом месте стоят актеры и действие. В конце фильма смущенный детектив задает ключевой вопрос: «Что теперь?»…

Гуляя по MQ, то тут, то там натыкаешься на изображения лошадей: рельефные морды пристально глядят на гостей со стен. Дело в том, что комплекс зданий, в которых разместился MQ, когда-то задумывался как королевские конюшни. В 1713 году Карл VI поручил первому зодчему государства Иоганну Бернхарду Фишеру фон Эрлаху решить «квартирный вопрос» императорских лошадей. Десять лет жизни положил архитектор на строительство конюшен, но ему так и не суждено было увидеть свое детище законченным. В 1723 году Иоганн Бернхард скончался, главный фасад здания через два года завершил его сын, Иоганн Эммануил. В полном же объеме грандиозный архитектурный проект не был реализован никогда.