Вокруг Света: Журнал «Вокруг Света» №1 за 2003 год

Нужно сказать, что Шанхай стремительно развивается. В этом городе одновременно сосуществуют культуры Запада и Востока, современные и традиционные виды деятельности. Жители Шанхая по-прежнему не знают ни сна, ни отдыха, в то же время они получают от жизни все. Хотя, кто знает, возможно, вы после этого путешествия улетите на другой край земли и, полные впечатлений, утром откроете глаза и спросите себя: «Не был ли это лишь сон – сон в красном Шанхае?».

P.S. «Сон в красном тереме» – так называется крупнейший и самый знаменитый китайский роман, написанный Цао Сюэцинь (1724—1764 годы). Это захватывающая сага о трех поколениях большой аристократической семьи. Она возвышается, когда император берет в наложницы одну из девушек рода Цзя. Главный герой романа Цзя Баоюй с юных лет купается в роскоши, ему доступны все земные блага. Роман насыщен любовью, многочисленные герои связаны между собой чувственными отношениями, которым сопутствуют ревность и интриги. Сложная структура этого замечательного произведения, психологическая мотивированность поступков его героев, органически входящие в ткань стихи – все это сделало «Сон в красном тереме» признанным шедевром не только китайской, но и мировой литературы.

К сожалению, большинство наших познаний о таком странном и противоречивом городе, как Шанхай, почерпнуто из художественных фильмов. Шанхайская «Триада» и шанхайский связной, шанхайский или, может быть, восточный экспресс – в общем, ничего конкретного. Сплошная завеса исключительной секретности и роскоши с сильным налетом авантюризма и азиатской экзотики.

Что такого особенного заключено в Шанхае? Только оказавшись здесь, можно понять, почему это место вызывает такие смешанные чувства. Судьба города никогда не была простой. И рассказать об этом может множество самых разных мелочей. Нужно только повнимательнее присмотреться. Скажем, такая деталь, как памятник Александру Сергеевичу Пушкину. Казалось бы, что может поэт поведать об истории Шанхая? К моему удивлению, оказалось, что очень много. Достаточно обойти мраморный постамент и всего лишь взглянуть на даты, сообщающие о том, когда был установлен этот монумент. Оказалось, что памятник трижды ставили и дважды сносили. Один раз это произошло во вторую мировую войну, а другой – во время культурной революции. Последняя, кстати, была провозглашена Мао Цзэдуном 10 ноября 1965 года как раз в Шанхае. Можно себе представить, что происходило в городе, если такое творилось с безобидным, в общем-то, Пушкиным.

Что представлял собой Шанхай времен коммунистического господства, я, как мне казалось, представлял достаточно хорошо. Мой дед, долгое время живший здесь в 50-х годах, много рассказывал о том, что творилось тогда в Шанхае. Старые открытки, привезенные из КНР, прекрасно дополняли картину. Казалось, что ничего нового с тех пор появиться в Шанхае просто не могло, но я упустил из виду один немаловажный момент – тот, что последние десятилетия китайцы под руководством партии занялись построением капитализма. И что лучшего места, чем Шанхай, для демонстрации во всей красе результатов этого непостижимого разумом эксперимента было просто не найти.

Подойдя первый раз в отеле в своем номере где-то на уровне 30-го этажа к окну, я с удивлением обнаружил, что внизу протянулась гигантская эстакада приблизительно из шестнадцати полос. Это обстоятельство как-то совершенно не вязалось с многократно слышанными мною рассказами о грязных узких улочках и многочасовых пробках. Как же получилось, что город неожиданно получил такой фантастический толчок в своем развитии? Не трудно догадаться, что без вмешательства внешней силы тут не обошлось. И силой этой стала Великобритания, решившая закрепиться в Китае всерьез и надолго. Китайская империя Цин всячески противилась проникновению чужеземцев на ее земли. Однако перечить Великобритании во время расцвета ее колониальных аппетитов было не только бесполезно, но и опасно. Что китайцы и испытали на себе в полной мере. Две опиумные войны показали им, кто на самом деле является хозяином положения. Противопоставить что-либо Англии отсталому Китаю было нечего. «Политика канонерок» очень быстро привела к полному открытию Китая для иностранного капитала.