Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №1 за 2004 год

30 мая. Термометр показывает 4°С, а я спускаю каяк в бухточке норвежского Порсангер-Фьорда. Место это расположено достаточно далеко за Полярным кругом – 70° с.ш. Несколько неподъемных рюкзаков, погруженных на борт с помощью пинка ногой, и – к моему великому изумлению, каяк остается на плаву.

Последний взгляд на запад, и я поворачиваюсь спиной к Атлантике. Моя цель далеко-далеко на востоке – Берингово море, более 12 тысяч километров сероватой трясины. Мыс Дежнева, располагающийся на крайнем востоке Чукотки, казался мне тогда недосягаемым, но экспедиция, которой я задолго до ее начала отдал чуть ли не всего себя, невзирая на все трудности и разочарования, началась…

И у меня уже не было иной альтернативы, как броситься в эту авантюру и грести, подобно одержимому, чтобы забыть о тоске и неуверенности, которые охватывали меня. После долгого дня плавания, с рассвета до полуночи, я устроил свой первый бивак на карнизе, нависающем над фьордом. Открыл бортовой журнал и записал без всяких эмоций: «День 1-й: 42 км».

Норвежский город Стурскуг противостоит русскому городу Борисоглебский. На одном берегу – страна четко управляемая, может быть, даже слишком хорошо организованная, с самого начала встречающая довольно холодно. На другом – симпатичный беспорядок, который одаряет человеческой теплотой, компенсирующей все неурядицы. Русский пограничный пост – не что иное, как простой деревянный домик. Туалеты – снаружи, на ничейной земле. Они тоже резко контрастируют с комфортабельными туалетами норвежского пограничного поста, которые встречают туристов. Приезжая на автомобилях из Киркенеса, те фотографируются на фоне русского пейзажа. А затем, купив на норвежские кроны русский сувенир, возвращаются, вполне довольные собой.

Я среди всех представленных товаров выбрал каяк для плавания по морю и, купив его, установил на маленькой повозке, чтобы с ее помощью преодолеть Кольский полуостров и добраться до Белого моря. Пересечение этой демаркационной зоны сопряжено с немалыми проблемами, поскольку для проезда транспорта граница закрыта. Потребовались месяцы хлопот и переговоров с российскими властями, чтобы получить специальное разрешение. Надо сказать, что русское полярное побережье – территория не слишком пригодная для туризма. На протяжении 100 км пограничная зона занята чередой впечатляющих гарнизонов и военных сооружений. Мне предстояло стать первым пешеходом, пересекшим эту границу.

Белое море с его низинами, пустынными берегами и возникающими время от времени миражами способно повергнуть человека, особенно путешествующего в одиночку, в своего рода оцепенение. Достигнув Кандалакши, я спустил каяк на воду, чтобы плыть дальше. Сорок дней плавания вдоль пустынных берегов явили мне зрелище необычное и без конца обновляющееся – леса, возвышающиеся над морем, забавные морские млекопитающие, бесшумно плывущие рядом с лодкой, местные жители, ведущие на великом Русском Севере борьбу со стихией в состоянии полного экономического упадка.

Белый фасад монастыря – своего рода сигнальный огонь большого острова Соловки. В эту неспокойную пору он появился, освещенный заходящим солнцем, и затем исчез во мгле. Течение фарватера неумолимо относило меня к северу, и мне приходилось выкладываться изо всех сил, чтобы не проскочить мимо своей цели. Об этом отрезке пути в 20 км я думал много раз еще в начале своего путешествия. Я мысленно представлял себе эти суровые острова и то печальное прошлое, которое они воскрешали в памяти. И вот – по контрасту они, казалось, приглашали к своим берегам, а отблеск золоченых куполов заставил меня улыбнуться. Мне пришло в голову, что я больше семи часов плыву по направлению к тому, что узники ГУЛАГа считали адом.

Я причалил к островку, разбил палатку и возрадовался настоящему мгновению и необыкновенному покою. Два костра мерцали недалеко от монастыря. Возле одного из них пел какой-то мужчина. Никакой другой шум не нарушал тишины этой ранней ночи. Позади куполов восходила луна, и все застывало как единая картина. Соловки стали переломным моментом в моем пути. Там я нашел покой для души и ясность, необходимую для моего предприятия. После Соловков одиночество больше не удручало меня, я понял, что смогу свыкнуться с ним. Именно там мое путешествие началось по-настоящему.