С. Марвич - История одного ордена

— В твои годы мне нравились совсем другие стихи — те, в которых вовсе не было того, что называют политикой. Так меня воспитывали тогда. Гюго я полюбил недавно…

Много мыслей будили в сознании Анри разговоры с молодым капитаном, в каждой беседе он узнавал новое. И казалось Анри, что дружба, завязавшаяся здесь, в дождливой низине возле Руайяна, будет дружбой навечно.

Она скоро оборвалась.

…Партизаны унесли Даньеля в кусты. Сюда, в это обстреливаемое место, уже направились ползком санитары с носилками. Анри наклонился над капитаном, расстегнул залитую кровью куртку. Даньель пытался подняться, но не хватило сил. Он сделал знак, его поддержали.

— Друзья, — сказал он, — надо бороться до конца!.. За справедливость, за свободу, за то, чтобы Франция жила в мире!..

Он не мог больше говорить, его взгляд остановился. Самый молодой партизан, который никогда не жаловался на тяжелую жизнь, сложил умершему капитану руки и горько заплакал.

Позади Франция, Средиземное море, Египет; по левому борту остался Аравийский полуостров…

Посыльное судно «Косуля» выходит в Индийский океан. Несколько дней люди на нем не увидят земли. У посыльного судна медленный ход. Кораблю уже немало лет. Свои рейсы он начал в те времена, когда банкиры не сомневались в том, что Индокитай, который дал им огромные богатства, на вечные времена останется колонией с послушным туземным императором.

Много плаваний корабль совершил в Индокитай. По пути он иногда заходил в Северную Африку. Там на борт брали марокканских солдат, которые обходятся дешевле, чем французские. Марокканцев помещали в отдельном трюме. Их редко и ненадолго выпускали на верхнюю палубу. В другом трюме помещали солдат экспедиционного корпуса.

На борту господствует строгая иерархия. Каюты, салоны — колониальным офицерам, колониальным чиновникам, их женам. Даже в эти две недели океанского плавания они держатся обособленным кругом. У них вой быт, свои интересы. Индокитай для них — это колония с плохим климатом, но с возможностями разбогатеть. Здесь высокие оклады. Здесь добывается право на большую пенсию. Для них на корабле ресторан, тенты, дансинги. Прохлада, которая так высоко ценится в тропиках, достается только им.

В трюме — солдаты экспедиционного корпуса, тщательно отобранные наемники. Им негде больше приложить свои руки. Они из разных стран, некоторые плохо говорят по-французски. Но для них только и требуется понимать слова команды. Наемник получает жалованье, которое безработному кажется высоким. Не всякий безработный согласится пойти в наемники. Надо подписать контракт на много лет. Что произойдет в эти годы? Назад дороги нет. Некоторые дослужатся до звания младших командиров и станут профессионалами до конца дней. Для других конец может наступить скоро — тропические болезни, пуля патриота, защищающего свою страну от колонизаторов, оборвут безрадостную жизнь наемника.

Порт назначения посыльного судна «Косуля» — Хайфон. До него от берегов Франции десять тысяч километров. Есть время перезнакомиться с соседями, много узнать о них, рассказать о себе.

— Вы, кажется, знаете об этой стране, Мартэн, больше, чем я, хотя я там провел десять лет, а вы едете впервые? — не скрывая иронии, говорит сержант экспедиционного корпуса.

Он уже не молод — ему лет сорок. Это высокий, сухопарый человек с желтоватым лицом, не выпускающий трубки изо рта.

Анри Мартэн не слышит иронии в голосе сержанта. Анри полон своих дум о будущем.

В прошлом году, после того как кончились бои возле Руайяна, Анри отправился в Тулон. Он просил принять его добровольцем во флот, немедленно отправить в Индокитай.

— Почему вы стремитесь в Индокитай? — спрашивает морской офицер, ведущий запись добровольцев.

— Добивать японских оккупантов.

— Ах да, ведь вы участвовали в ликвидации руайянского мешка! — Офицер с любопытством смотрит на юношу.

— Думаю, что там есть еще такие мешки.

— Вероятно…

Офицер как-то по особому ухмыльнулся:

— Вы отвечаете всем требованиям, кроме одного. Вам не хватает одного года.

— Но это немного…

— Закон сильнее наших желаний.

— Но ведь мне не хватает не целого года, а всего нескольких месяцев.

— Закон неумолим. Вы еще не раз подумаете об этом, дорогой мой.

Анри медлит.

— Я уже прожил большую часть этого года, и если внести поправку… в мои документы, то…

Офицер шумно смеется. Он хлопает Анри по колену: