Дэвид Линч - Поймать большую рыбу

Но если у вас через полчаса запланирована встреча, достичь такого состояния не удастся. Таким образом, жизнь в искусстве — это свобода посвящать много времени важным творческим процессам, в которых рождаются стоящие вещи. На другое не всегда остается время.

Итак, я стал художником. Я рисовал и учился в художественной школе. Кино меня совершенно не интересовало. Конечно, иногда я ходил в кинотеатр, но заниматься хотел именно живописью.

Однажды я сидел в большой мастерской Пенсильванской академии изящных искусств. Комната была разделена на небольшие отсеки. Было три часа дня, и я работал в своем отсеке. Передо мной было полотно, на котором я пытался изобразить ночной сад. На холсте было много черной краски, и только зеленые растения проступали из темноты. Внезапно они зашевелились, и я услышал шелест ветра. Я не принимал наркотики! « Фантастика! » — подумалось мне. И в этот момент мне пришло в голову, что кинематограф может оживить картины.

В конце каждого года в академии проходил конкурс экспериментальной живописи и скульптуры. Год назад я уже в нем участвовал, а на этот раз мне пришла в голову мысль: « Я приведу картину в движение ». Я соорудил экран — шесть на восемь футов — и спроецировал на него довольно-таки грубо снятый анимационный фильм, состоящий из стоп-кадров. Картина называлась «Шестерых тошнит». После этого опыта я решил, что моя режиссерская карьера на этом и закончится, так как производство потребовало уйму денег — весь фильм мне обошелся в двести долларов. « Я просто не могу себе этого позволить» , — думал я. Но моя работа понравилась какому-то старшекурснику, и он заказал еще один фильм для домашнего показа. Именно этот случай и стал отправной точкой. Так, шаг за шагом, началась моя любовь к кино.

Не знаю, почему, но меня всегда завораживает момент, когда в кинозале начинает гаснуть свет. Наступает тишина, а затем занавес — должно быть, красный — медленно раздвигается. И открывает дверь в иной мир.

Особенно фильм волнует, когда это чувство можно разделить с другими зрителями. Конечно, если ты сидишь дома, а твой кинотеатр — перед тобой, это тоже впечатляет, но все же не так, как в большом зале. Острее всего это чувство испытываешь, когда смотришь фильм на большом экране. Именно через него ты попадаешь в другой мир.

Кинематограф — это язык. С его помощью можно говорить о больших, абстрактных вещах. Это мне в нем и нравится.

Мне не всегда даются слова. Некоторые люди рождаются поэтами и владеют даром воплощать идеи в слова. Но у кино — особый язык, позволяющий выражать разные мысли с помощью экранного времени и видеоряда. Диалоги, музыка, звуковые эффекты — в вашем распоряжении столько средств! и через них можно передать такие чувства и мысли, которые не выразишь никаким другим способом. Волшебство!

Меня завораживает череда картинок и звуков, которая придает кинематографу уникальность. Это не просто слова или музыка, это соединение множества элементов, рождающее нечто совершенно новое. Кинематограф рассказывает истории. Он придумывает мир, конструирует опыт, который люди не смогли бы пережить, не посмотрев этот фильм.

Когда у меня возникают идеи для фильма, я влюбляюсь в способ их кинематографического воплощения. Мне нравятся абстрактные истории, а это именно то, на что способно кино.

Фильм должен жить своей жизнью. Абсурдно, если режиссер вынужден использовать слова, чтобы объяснить, о чем его картина. Кино показывает воображаемый мир, но зрителям нравится погружаться в него. Для них этот мир становится живым и реальным. Однако если зрителю заранее рассказать, как был сделан некий эпизод и что он значит, то потом эти рабочие детали вторгнутся в непосредственное восприятие фильма. И тогда вся картина станет уже другой. Поэтому я думаю, что самым ценным и важным является создание пространства фильма, а любая попытка озвучить технику создания нарушает впечатление.

Не нужно ничего, кроме самой работы. Много было написано великих книг, и их авторы давно покоятся в земле, и у них уже не спросишь, что они хотели сказать своими произведениями. Но когда у вас есть сама книга, она самодостаточна. Она побуждает вас задумываться над окружающим и дает пищу воображению.