Михаил Окунь: Жена Нерона

Приходит звездный час Поппеи. Главная соперница устранена, мужу Отону император отказывает в дружбе и собутыльничестве и ссылает на задворки империи. По Вечному городу гуляет эпиграмма: «Вы спрашиваете, почему Отон живет в почетной ссылке? Потому, что он любовник собственной жены!»

Но проходит еще три года, и настает черед законной жены Нерона Октавии – все-таки Поппея Сабина желает стать легитимной императрицей. Для начала Октавию обвиняют в бесплодии. Нерон разводится с ней и, несмотря на недовольство высших римских кругов, женится на Поппее. Но той и этого мало – она не хочет, чтобы бывшая императрица вообще находилась в Риме. И тогда Нерон приказывает своему любимцу, префекту гвардии Офонию Тигеллину, найти повод для высылки отвергнутой жены. Тигеллин довольно быстро подкупает некоего египетского музыканта, флейтиста, который свидетельствует о своем сожительстве с Октавией. А вот дальше выходит загвоздка со свидетелями: никто из слуг Октавии даже под пытками не желает возводить клевету на свою госпожу. В истории остался смелый ответ молодой служанки, бросившей Тигеллину: «У Октавии женские органы целомудренней, чем твой рот!»

Тем не менее Октавию все же ссылают в Кампанию. Но Нерон никак не ожидал, что эта ссылка вызовет столь бурное возмущение в народе. Толпа сбрасывает с пьедесталов и разбивает статуи Поппеи. Происходят стычки с войсками, на улицах Рима льется кровь. И лишь твердость Поппеи, ее решительный монолог, обращенный к Нерону, спасают дело. Теперь уже Аникет, убийца Агриппины, лжесвидетельствует о сожительстве с Октавией. Ее ссылают в другую провинцию, Пандатерию. А там «для надежности» удушают, предварительно вскрыв вены в жарко натопленной бане.

Поппея воцаряется окончательно, но жизни ей остается лишь три года.

Известный польский писатель Г. Сенкевич в романе «Камо грядеши?» («Куда идешь?»), посвященном эпохе Нерона, так описывает Поппею Сабину: «Она во всем распоряжалась Нероном, как своим подданным, но знала, что когда дело идет о самолюбии певца, возницы или поэта, раздражать императора опасно». Действительно, еще сладкоречивый воспитатель Нерона Сенека с детства внушил тщеславному императору, что он гениальный поэт, талантливый актер и непревзойденный наездник.

Через некоторое время Поппея родила девочку. Нерон был счастлив, дав жене и дочери титул «Августы». Но всякая влюбленность имеет свой конец. Нерон все больше пропадает вне дома – на скачках, в разгульных компаниях. Поппея недомогает, она раздражительна, подозрительна, ревнива. Ее новая беременность протекает нелегко. В результате один из семейных скандалов с рукоприкладством (вернее, «ногоприкладством») заканчивается для нее трагически.

Протрезвев наутро и поняв, что натворил, император зарыдал, как младенец. Однако вскоре скорбь Нерона приняла, как всегда, уродливые формы. Он заприметил мальчика, белокурого вольноотпущенника Спора, который, по свидетельству историков, был действительно очень похож на покойную. Нерон велел его оскопить, отдал ему платья жены и стал называть Спора Сабиной. А вскоре и сочетался с ним официальным браком. Римские острословы говорили по этому поводу, что человечество было бы счастливо, если бы у отца Нерона была подобная жена.

Нерон пережил Поппею на три года. Он бежал из Рима, когда всяческое терпение лопнуло, и Сенат осудил тирана на казнь. Вскоре его покинули почти все друзья, даже телохранители и слуги. Среди последних четырех спутников, оставшихся с Нероном, был и Спор-«Сабина».

Окружающие уговаривали Нерона покончить с собой, чтобы избежать предстоящего позора и мучительной смерти. Однако человек, хладнокровно отправивший на тот свет немало людей (одним из последних был философ Сенека, которому приказано было выпить яд), когда очередь дошла до него самого, совершенно передрейфил и потерял присутствие духа. Нерон то просил Спора начать, как женщину, погребальный плач по нему, то требовал от кого-либо из приближенных ободрить его собственным примером (!). В конце концов с помощью одного из окружающих Нерон вонзил меч себе в горло.

Когда-то отец Нерона, Гней Доминиций Агенобарб («Рыжебородый»), о котором историк Светоний сказал: «Человек, гнуснейший во всякую пору его жизни», принимая поздравления по поводу появления на свет отпрыска, выразился однозначно: «От меня и Агриппины ничто не может родиться, кроме ужаса и горя для человечества».