Михаил Болтунов - Ахиллесова пята разведки

После демобилизации из армии Макс снова у пылающего горна. В 1921 году он уезжает в Гамбург и становится механиком на торговом судне. Были плавания в порты Балтики, была и тюрьма за участие в забастовке германских моряков.

В 1927 Советский Союз покупает у Германии трехмачтовую шхуну, чтобы пополнить свой промысловый флот, охотившийся на тюленей. В команде шхуны в Мурманск прибывает и матрос Клаузен. Вскоре он возвращается в Гамбург, а уже в следующем году Макс в Москве.

С тех пор для него начинается новая жизнь. Он проходит подготовку на курсах радистов и в 1929 году уезжает в Шанхай, как эксперт по радиосвязи.

Для всех остальных он немецкий коммивояжер Макс. Находит себе квартиру в одном из дальних, тихих районов Шанхая и здесь встречается со своей… любовью.

Анна Валлениус снимала комнаты в этом же доме. Комнаты приглянулись Максу. Они располагались на чердаке: лучшего места для размещения радиостанции не придумаешь. И Клаузен предложил «фрау Анни» поменяться жильем, тем более что у него комната лучше. Да и плата в сорок долларов говорила сама за себя.

Но Анна наотрез отказалась переезжать с чердака. Что оставалось Максу? Поближе познакомиться с несговорчивой женщиной и добиться своего. Так, собственно, и вышло. Вскоре Клаузен перебрался на чердак и приступил к конструированию передатчика.

Нередко он спускался к Анни на чашечку чая. И вот в самый неурочный час, в разгар работы, накануне отъезда в Кантон, Макс объявил: «Я женюсь!»

Зорге понимал, сколь ответственен этот шаг, тем более в их положении. Он попросил Макса познакомить его с невестой. «Анни» понравилась Рихарду. Валлениус, которую все принимали за финку, оказалась русской, Анной Жданковой, эмигранткой из России. Родилась она в Сибири, отец отдал ее «на воспитание» в семью купца Попова. В 1918-м Анна оказалась в эмиграции в Китае. Таким стало начало работы радиста «большой пятерки» резидентуры «Рамзая». Впереди были десять лет тяжкого, опасного труда. Не раз Макс Клаузен ходил по краю пропасти. Поскольку он работал в группе, ему приходилось выполнять не только функции радиста, но и некоторые оперативные поручения. Об одном из них, когда группа находилась на грани провала, Клаузен расскажет во время суда над ним.

Он ехал в Шанхай, чтобы забрать Анну, заодно предстояла встреча со связным из Москвы. Зорге вручил Максу несколько роликов фотопленки.

Не успел он сесть в поезд, как рядом с ним оказался агент японской контрразведки. Сверток с микрофильмами был похож на горячие угли за пазухой.

Агент забросал его вопросами. Кто такой? Куда едет? Давно ли живет в Японии? Клаузен показал документ, удостоверяющий, что он владелец экспортно-импортной конторы.

Но агент не успокаивался. Теперь он хотел знать, чем занимается фирма, кто за него может поручиться?

«Мне сразу показалось, что у него есть основания подозревать меня, — признался Клаузен во время судебного заседания. — Я почти смирился с мыслью о неизбежном аресте… Прошло полчаса, и я убедился, что он играет со мной, что он сел на поезд, уже имея приказ о моем аресте. Затем так же внезапно, как и появился, он пробормотал что-то невнятно и исчез».

Несмотря на исчезновение агента, Макс был в сильной тревоге. На пароходе он держался у борта, готовый выбросить в любой момент пленку в воду.

Потрясение Клаузена было таким сильным, что встретив жену и приехав в гостиницу, он тут же уснул и проспал полдня. Потом еще несколько дней он чувствовал себя отвратительно.

Зорге на время отстранил его от радиопередач, и Макс занялся коммерческой деятельностью.

Однако основные опасности у «Фрица» были связаны с его основной профессией разведчика-радиста.

В одной из многочисленных книг о Зорге я нашел фразу о том, что Макс предпочел радиоаппаратуру, сделанную собственными руками, купленной в магазине. «Если такой аппарат выходил из строя, сразу было видно, где дефект», — объяснял автор.

Но дело совсем в другом. При сборе передатчика Клаузен проявлял большую осторожность и поступал совершенно правильно. Он изучил местный радиорынок, подобрал наиболее подходящую схему. Радиодетали приобретал в различных городах, да не сам, а через доверенных лиц. Кое-что делал сам. Так, например, катушки индуктивности изготовил из медной трубки, взяв бензопровод от автомобиля. Эта катушка обеспечивала не только прочность монтажа, но постоянство электрических параметров.

Даже телеграфный ключ Клаузен сделал собственными руками, так как покупка ключа Морзе могла привлечь внимание контрразведки.