Борис Горбачевский - Победа вопреки Сталину. Фронтовик против сталинистов

Между тем ситуация с вернувшимися с войны окопными солдатами и офицерами оказалась гораздо сложнее, чем ее представляли себе партийные чиновники. Говорили, что Сталин косо глядел на фронтовиков, не любил их, не верил им, в каждом, скорее, предполагал потенциального предателя. Для этого, как он полагал, были веские основания.

«Он» не забыл начало войны, когда фактически Красная Армия, как он считал, его «предала» и когда в конце войны появилась крылатая фраза: «Главная ошибка Москвы состояла в том, что она позволила Ивану поглядеть на Европу, а Европе поглядеть на Ивана». А как не припомнить декабристское движение?

Ошибался ли в своих представлениях о фронтовиках вождь? Скорее, нет. Кто прошел войну на переднем крае и уцелел, кто побывал в европейских странах, тот уже воспринимал жизнь на Родине иначе, чем прежде. Причем, чтобы стать понятливым на этот счет, не требовалось высшее образование.

Главное — люди потеряли страх! Они пришли с войны словно вновь рожденными, с новым видением окружающего, с новыми чувствами, свежими мыслями, обрели уверенность и право — так большинство считало — на самостоятельные взгляды и поступки.

С какими возвышенными чувствами фронтовики вернулись с войны! Мы — победители! Люди отныне считали войну самым значительным событием в своей жизни… Все, что было до нее и стало потом, не важно: и хорошее, и плохое. Там, на фронте, вся воспринятая жизнь была естественна, обострена постоянным соседством со смертью. И в то же время там, впервые вырвавшись из круга тоталитарной системы, солдат почувствовал себя человеком… С распахнутой душой, испытал высокое чувство радости. Там понял, что Родина — это не Кремль, а свой собственный дом, своя семья, и он ее непременно защитит!

Они мужественно, нередко глядя смерти в лицо, отвоевывали у германцев родное Отечество, так бездарно и преступно отданное им. Понимали ли фронтовики, по чьей вине случилось столько трагических событий, что могли и не произойти? Насколько я помню — далеко не все, а некоторые из нас порой даже искали оправдания «Ему». Но ослепительное торжество Победы не затмило до конца глаза многим. Они вернулись с заслуженными боевыми наградами, мечтами о новой, более разумно организованной жизни. Разве не ради этого было столько пролито крови?

Вышло иначе. Не все сбылось, о чем так охотно и радушно думали, мечтали.

Столица встретила фронтовиков звонкими, радостными песнями, музыкой, пышными цветами, морем улыбок. Весь этот каскад приветствий искренних, радушных до слез задевал сердца победителей.

Но очень скоро в череде будней они почувствовали, что вокруг происходит сильный разлад со вчерашними думами.

Сгущались тучи. От чего? Многие действия властей повсюду в стране унижали людей, превращали их надежды в иллюзии, вчерашнюю доблесть в химеру, что приводило к безнравственности в обществе.

После победы над чудовищным режимом Гитлера фронтовики, вернувшись домой, с первых же шагов столкнулись с самыми отвратительными чертами сталинского режима. И всякий раз понимали, что во многом эти черты повторяют один к одному фашизм, с которым столько лет воевали и вконец разрушили. Поэтому, естественно, происходящая вокруг жизнь создавала ощущение двойственности Победы, что особенно затрагивало молодежь. Почему так происходит? Этот вопрос как ниточка — стоит потянуть, и начнет разматываться весь клубок. И мы узнаем правду о многих бездарных и кровавых сражениях, которые американский военный историк Дэвид Глантс отнес к забытым. Потому что правда о причинах поражений Красной Армии долгие годы тщательно скрывалась.

Только через двадцать лет после войны партийные вожди решили подвести первые исторические итоги войны. Разумеется, в господствующем идиотическом духе. За двадцать лет, с 1973 по 1982 год, был издан фундаментальный труд «Об истории Второй мировой войны» — двенадцать томов. Трудно поверить, но эта грандиозная писанина — детище 300 академиков, генералов, историков — фактически оказалась дешевой пропагандой и сборищем фальсифицированных или придуманных фактов и событий. Приведу только один пример.

Поверив в серьезность замыслов авторов этого издания, подписался на него и постепенно получил все двенадцать томов. Однако очень скоро я посчитал, что легкомысленно поверил составителям военной энциклопедии. Когда вышел из печати последний том, я их все собрал, аккуратно перевязав веревочкой, отнес все книги в букинистический магазин. Продавец, увидев принесенное мной, рассмеялся и показал на полки, сплошь забитые такими же книгами-кирпичами, что и мои, но принесенными ранее меня.