Александр Вдовин - Подлинная история русских. XX век

Государственное устройство Российской Республики было предметом обсуждения Особой комиссии по составлению проекта основных законов при Временном правительстве. Разработку Конституции России как парламентской республики во главе с Президентом, избираемым Учредительным собранием, возглавлял один из лучших государствоведов России Н.И. Лазаревский, автор известных университетских курсов по русскому государственному праву. Выработанный им «Предварительный проект статей основных законов по вопросу об автономизации (федерации)» исходил из базовой установки: «Государство Российское едино и нераздельно». Проект предполагал, что «в государстве Российском будет областная автономия». Предусматривалось, что «законы, издаваемые областными властями, не имеют обязательной силы, если противоречат… основным законам… изданным центральною государственною властью… и не основаны на законах, определяющих устройство и предметы ведения областных учреждений». Автономной единицей в составе России рассматривалась Финляндия, которой гарантировалась самостоятельность «на основаниях и в пределах, установленных законом о взаимных отношениях России и Финляндии, принятым Учредительным собранием (тогда-то), и формой правления, утвержденной (тем-то и тогда-то)». Положения законопроекта были одобрены 17 октября 1917 года, но через неделю Российская Республика стала Советской.

Ставшие у руля Советской России вожди и учителя революционного пролетариата сначала были тоже сторонниками единого централизованного государства. Вслед за К. Марксом и Ф. Энгельсом они считали наиболее оптимальной формой развитых капиталистических и социалистических государств неделимую демократическую республику с подчинением всех ее частей единому центру. «Пролетариат, — писал в 1891 году Энгельс, — может употребить лишь форму единой и неделимой республики. Федеративная… уже становится помехой». «Марксисты ни в коем случае, — подчеркивал В.И. Ленин, — не будут проповедовать ни федеративного принципа, ни децентрализации»; «мы в принципе против федерации — она… негодный тип одного государства». На Поронинском совещании ЦК РСДРП с партийными работниками в сентябре 1913 года была принята резолюция по национальному вопросу, которая вплоть до Октябрьской революции в России рассматривалась как программная декларация партии. Согласно резолюции, все что требовалось для достижения национального мира — это широкая областная автономия для всех областей России и вполне демократическое местное самоуправление. Будущее человеческой цивилизации марксисты связывали с переходом от разного типа союзных государств к вполне единой, централистически-демократической республике, и от неё — к безгосударственному общественному самоуправлению. Представления Сталина о государственном устройстве России излагались весной 1917 года в статье с характерным названием «Против федерализма».

С высоты наших дней становится все более очевидным: отношения учителей народов России к федерализму определялись не предубеждениями, а предусмотрительностью. Однако предостережения не сработали.

Федерация на основе автономии типа РСФСР в советской историографии чаще всего представлялась единством более прочным, нежели федерация на основе союза субъектов. Зависимость между этими явлениями не столь очевидна. Известные российские государствоведы убедительно разъясняли, что «государство может быть чрезвычайно централизованным, однако федеральным. Это означает, что отдельные части государства участвуют в отправлении суверенитета, однако в государстве не выделен никакой определенный круг вопросов, который бы решался самостоятельно частями, а не центром. И наоборот, государство может быть построено на чрезвычайно широкой автономии частей и в то же время быть не федеральным». Так писал H.H. Алексеев в статье «Советский федерализм» (1927). Автономия отличается от федерации не тем, что автономному образованию предоставляется меньше прав самостоятельности, чем государству — члену федерации. Отличие в том, что «государство выделяет в пользу автономной области или союза определенный круг законодательных административных и других полномочий не в полное распоряжение этой автономной области, а лишь при условии контроля, — будь то в форме санкции или опротестования законов, утверждения того или иного высшего должностного лица: изменения состава палат автономной области и т. д.» (М.Я. Лазерсон). Федерацию отличает от автономии не количественная степень суверенности, не степень единства, а различие отношения децентрализованной части государства с центром. По своей природе автономия таит в себе не меньшую опасность ослабления и распада государственных связей, чем федерация. Чем больше развивается автономность областей, различных по своей культуре и экономике, тем труднее становится осуществлять контроль из центра. Единство государства может не увеличиваться, а уменьшаться. Федеративное государство по своей природе ближе к централизованному государству, чем области, связанные между собой посредством автономного союза. Своеобразные задачи отдельных земель могут беспрепятственно возрастать, но этот процесс идет не за счет центра, сохраняющего установленный круг полномочий.