Юлия Андреева - Изнанка веера. Приключения авантюристки в Японии

После подъема лежать или прислоняться спиной к стене запрещалось, глаза должны были быть открытыми. И так до того момента, пока не принесут еду или не дадут отбой ко сну.

От волнений и расстройства у кого-то из девушек раньше времени начались месячные, другие терпели неудобство из-за необходимости справлять естественные нужды в битком набитом помещении и под надзором охранников.

Хуже всего, что арестованным ничего не говорили, им не разрешали позвонить домой или предупредить фирму-нанимателя, они не имели ни малейшего представления, как долго им придется пробыть в этой тюрьме и не останутся ли они тут навсегда.

В камере было буквально не повернуться и нечем дышать. На следующий день их сфотографировали анфас и в профиль с номерами в руках.

– Все. Теперь отправка в тюрьму, – сообщила остальным одна из румынок, подслушавшая разговор охранников. – Девочки, мы пропадем здесь. Нас никогда не найдут, а если и найдут – не вытащат.

Тюрьма для заключенных иностранцев находилась в Осаке: на втором этаже размещали мужчин, на третьем – женщин.

Узнав, что в новоприбывшей группе три девочки русские, их тут же посадили в разные камеры, чтобы они меньше могли общаться друг с другом. То же было и с румынками.

Тюрьма для заключенных иностранцев была просторнее, нежели не рассчитанный на длительное содержания преступников изолятор. В камере размещалось по девять человек. Это были воровки, проститутки и живущие без визы нелегалки.

Обычно в тюрьму Осаки люди поступали после суда, но над девушками поведавшими эту историю, не было никакого суда вообще. Им показали резолюцию и этим ограничились.

Заниматься хостессом в Японии иностранцев запрещено. Не буду с достоверностью утверждать это в отношении камбоджиек и филиппинок, но теперь точно знаю, что для русских, румынок и украинок это безусловный запрет.

В 7.00 подъем, в 7.30 завтрак, далее уборка камеры и в 9.00. перекличка, во время которой следовало сидеть на пятках, затылок в затылок и громко отвечать, когда произносят твою фамилию. Рассказывая об этом ритуале, девочки продемонстрировали, как они сидели с прямыми спинами, уставившись в затылок друг друга. Невольно возникла мысль, что в случае чего, одной пули хватило бы на целую камеру.

В 22.00. отбой.

По словам самих девчонок, обслуживающий персонал в тюрьме был хорошим, по первой необходимости оказывали медицинскую помощь. Три раза в неделю позволялось помыться в душе.

Когда мимо камер проезжала тележка с бельем и передачами, можно было попросить передать записку в другую камеру. Также можно было встретиться со своими на прогулке во дворике.

Сокамерники рассказывали страшные тюремные истории. По их словам, многие из них находились в тюрьме долгие годы без суда и следствия, без возможности подать о себе весточку родным. Все это не добавляло хорошего настроения.

Во время прогулок по закрытому со всех сторон тюремному дворику, можно было любоваться небом, которое тоже было за решеткой. Во дворе разрешалось играть в мяч.

Через две недели пребывания в тюрьме всех девушек неожиданно собрали вместе во дворике, где были как попало брошены их вещи.

Надо сказать, что к моменту ареста нашим девушкам оставался месяц до отъезда в Россию.

Последний месяц – необычное время. Каждый день взвешиваешь поклажу, прикидывая, что отправить почтой, а что тащить на себе. В последние деньки происходит прощание с друзьями и клиентами, вручение подарков, обмен адресами и телефонами – в общем обыкновенная суета, без которой не было бы очаровательного предвкушения скорого отъезда.

Девушки кое-как упаковали вещи, которых оказалось слишком много, так что половину пришлось бросить. Далее их в наручниках препроводили в аэропорт. Представители иммиграционной полиции сопровождала их до Франкфурта, где девушки были переданы с рук на руки местным представителям власти. Другие пассажиры таращились на наручники. Наверное в их представлении наши девчонки представлялись какими-нибудь террористками или закоренелыми преступницами.

Хорошо еще, что самолета пришлось ждать не пятнадцать а всего лишь три с половиной часа. В России девчонок встречала милиция. Их завели в служебное помещение, проверили документы и предписание о высылке.

На лицах представителей власти читалось недоумение:

– За что вас, девушки? Что вы такого натворили? Тут ничего толком не написано? – прозвучали сразу же несколько вопросов.