Марк Фурман - Убийство под микроскопом - записки судмедэксперта

На основании объективных данных «криминально-спортивного спектакля» были сделаны выводы ситуационной экспертизы.

В ходе эксперимента ведется протокол, а по завершении все участники, включая статистов, подписывают этот документ. Именно на основании объективных данных этого криминально-спортивного спектакля, который, полагаю, навсегда остался в памяти участвовавших в нем «актеров», и были сделаны выводы ситуационной экспертизы.

Текст ее завершающего раздела приведу без изменений с незначительными сокращениями: «1. Учитывая взаиморасположение участников инцидента, считаем, что при моделировании поз потерпевшего (Казанцева) и нападающего (Алексеева) в данной ситуации нанесение ножевого удара Алексеевым исключается по следующим обстоятельствам: ранение Казанцеву было нанесено в область грудной клетки слева на уровне 6-го межреберья по среднеключичной линии, с полным пересечением хряща ребра, восходящим направлением раневого канала и ранением сердца. При такой локализации повреждений и позе Алексеева (слева и сбоку от потерпевшего) он мог нанести удар лишь левой рукой, однако Алексеев не левша, тогда как ранение причинено со значительной силой – полностью рассечен хрящ ребра в результате сильного целенаправленного удара. Если же допустить, что нож находился в правой руке Алексеева, то при положении, воспроизведенном в ходе эксперимента, ранение должно было располагаться гораздо левее (на боковой поверхности грудной клетки), иным было бы и направление раневого канала в теле Казанцева, и с учетом использования складного фабричного ножа Алексеева длиной 9,6 см клинок бы не достиг сердца.

2. Изучив материалы дела и результаты следственного эксперимента, полагаем, что при настоящем инциденте удар ножом потерпевшему Казанцеву мог быть нанесен Самановым.

3. Исходя из материалов дела, положения участников инцидента, показаний свидетелей, а также результатов судебно-биологической и медико-криминалистической экспертиз, полагаем, что Алексеев в момент контакта его левой руки с раной на груди Казанцева мог испачкать ее кровью потерпевшего».

Месяц спустя состоялся суд, который принял во внимание результаты следственного эксперимента и ситуационной экспертизы. В качестве экспертов на нем выступили и мы с Евгением Васильевичем, при этом каждый обосновал свою точку зрения, отразил ее в общем заключении, легшем в основу приговора. Саманова осудили на длительный срок, Алексеева от ответственности освободили.

Несколько позднее мне довелось рассказать эту историю на представительном научном собрании судебных медиков и криминалистов в Нижнем Новгороде, значительный интерес вызвала демонстрация видеофильма. Мнение коллег оказалось единодушным и весьма положительным: такие тщательно подготовленные эксперименты с участием спортсменов и тренеров имеют право на существование.

А со справедливым, знающим свое дело человеком, заслуженным тренером России Е. В. Чичваркиным мне впоследствии вновь пришлось столкнуться в зале суда по другому уголовному делу. Но это уже тема для иного, пожалуй, не менее обстоятельного разговора.

Практика судебно-медицинского эксперта богата событиями, когда дело, совершенно независимо от человека, приобретает новый оборот, новую грань. И тогда даже заведомый криминал, рассматриваемый под другим углом зрения, представляется иным, чем ранее. Так вдруг по-новому ярко может предстать малознакомая комната, в которой когда-то бывал. Стоит лишь включить свет. Можно, однако, четко и в деталях все разглядеть самому, даже если свет включит кто-то иной, особо заинтересованный человек.

Я мог бы начать и проще, с того, как в перерывах заседания суда мы вчетвером – прокурор, судмедэксперт и два адвоката оказались на одной лестничной площадке. Есть такие площадки почти во всех казенных судебных зданиях. Обычно они отдалены от залов заседаний, где кипят страсти. Это малопосещаемые, пыльные и глухие места. То, что в народе называют укромными уголками. Чаще всего здесь курят и переводят дыхание участники процесса, стоит в углу традиционная урна для окурков, пустая с утра и полная к вечеру. И не всегда здесь говорят только о суде, мало ли иных, отвлеченных тем. Так было и на сей раз.