Казимир Малевич - Бог не скинут

Началом и причиною того что, называем в общежити жизнью считаю возбуждение, проявляющееся во всевозможных формах — как чистое, неосознанное, необъяснимое, никогда ничем не доказанное, что действительно оно существует, без числа, точности, времени пространства, абсолютного и относительного состояния.

Второй ступенью жизни считаю мысль, в которой возбуждение принимает видимое состояние реального в себе, не выходя за пределы внутренняго. Мысль — это процесс или состояние возбуждения, представляющееся в виде реального и натурального действия, Мысль потому не есть нечто такое, через что возможно размыслить проявление, т. е. понять, познать. осознать, знать, доказать, обосновать, нет, мысль только один из процессов действия не познаваемого возбуждения. Ничто поэтому на меня не влияет и «ничто», как бытие, не определяет моего сознания, ибо все возбуждение как единое состояние без всяких атрибутов называемых общежитейским языком. Все то, что через мысль, как средство раз-мыслия, раз-крывающее действительное, умеющее раз-делить действительное от недействительнаго и таким образом показать человеку тот или иной предмет в его точности и действительности — абсурд есть, на самом деле видим всегда то, что не можем никогда познать и видеть действительно. И то, что проявляется человеком или в мире вообще, не смотря на все его «наглядные», «научные» и «другие» обоснования, остается недоказанным, ибо все проявления — результат непознаваемаго возбуждения.

Беспричинное возбуждение вселенной, как и всякого другого проявления во всех распылениях, не имеет закона; и только когда возбуждение распыляется на состояния реального и натурального, появляется первый закон, т. е. ритм — первый и наиглавнейший закон всего проявляющагося в жизнь, без этого ритма ничто не может двигаться и создаваться, но ритм не считаю за музыку, ибо музыка как и все основывается на этом законе. Музыка, как и все ограничено, но ритм неограничен. Музыке ритм машины может быть чужд, музыка — действие, пытающееся связать в единство ритмы. Инженер связывает ритмы в машину. Мы же однако не считаем инженера за композитора. В своих сравнениях нужно уловить то, что музыка не есть закон ритма, но нечто строющееся на ритме проявления.

Возбуждение и мысль считаю главнейшими основами жизни общежития человека и во всем что возбуждено и мыслит в себе. Но разделяю всю жизнь на три состояния возбуждения: первым — возбуждение, вторым — мысль в реальном, и реальность в натуральном, другими словами сказать — действительный факт как натуральное. Последние три раздела создают множество между собою отношений, и создается жизнь общежития. Все же факты жизни общежития разделяются на два состояния внутренняго и внешняго, внутреннему нужно отнести те факты, которые пребывают в духовном или в возбуждении, такие факты называются одухотворенным, те же факты, в которых возбуждение находится в самом малом отношении, называются внешними. Но это точка общежития, на самом деле чистое проявление возбуждения, в созерцании натуральнаго никогда не достижимо и то что называем внутренним никогда реализовать нельзя.

Оно всегда находится внутри и не поддается ни реальному ни натуральному; ни первого ни второго познать нельзя как возбуждение, и чтобы закрепить бесконечное, очертить его границы, — общежитие прибегло к одному закону условности, и потому жизнь принимает вид исключительно условный и напоминает собою великую детскую, в которой дети играют во всевозможные игры с представляемыми условностями, переживая действительность, — строят башни, замки, крепости, города, потом раззоряют, после опять строят; родители считают этот факт безсмыслием, но забывают только то, что детское безсмыслие результат взрослого безсмыслия.

Человек в своих проявлениях стремится в мысли своей достигнуть совершенства, т.e. передать действительность своего возбуждения, но в тот момент, когда проявляет форму, забывает про то, что форма — условность, в действительности формы — не существует, как же тогда возможно проявить ему возбуждение когда возбуждение не есть форма — не имеет границ; второе — допустим что условность будет условною реальностью или натуральностью, но и в тот момент само возбуждения условно выйдет во внутрь формы, но как только форма проявлена, делается мертвою, ибо завершила в себе определенное совершенство, вернее шаг совершенства — мысль же ушла в возбуждение другой формы более совершенной по выявлению возбужения, и таким образом жизнь мы видим в формах как степень возбуждения, но общежитие видит в жизни предметные, практические, законные формообразования — следовательно сущность возбужения, как безпредметное в практическом сознании считается предметным.