Альфонсас Гирскис: Я - миссионер

В церковь вошли еще индейцы. Некоторые из них были в тавасах, головных уборах из перьев попугая. Одни из них принесли шкуры, другие — золотой песок. Большинство пришло за лекарствами, но некоторые просили пороха и дроби. Соль и покрывала мало привлекали индейцев. Эти вещи покупали метисы и мулаты и платили за них сукре. При этом они долго и сердито торговались.

За несколько часов обмена на алтаре выросла целая гора звериных шкур, а круглая шкатулка до краев наполнилась золотом. Глаза отца Иоганна сияли от счастья.

«Торговля и мошенничество в божьем доме! Это же святотатство! — ужаснулся Юкнюс. — Чтобы дойти до такого, нужно же совсем в бога не верить!» И он вышел из церкви.

Перед вступлением в брак по христианскому обряду молодые индейцы должны были в течение месяца проходить подготовку в миссиях. Кроме зубрежки катехизиса шестнадцатилетние индианки под руководством сестер-миссионерок учились варить суп и жарить мясо. За это они должны были из древесных волокон и лиан ткать дорожки, плести красивые корзины. Юношей, которые были постарше девушек, миссионеры учили лепить из глины печи, чтобы в период дождей можно было обогреть гэю. По воскресеньям миссионеры организовывали соревнования по стрельбе, которые очень привлекали юношей хибаро. Работали индейцы и на плантациях, помогали строить новые дома. Некоторых посылали подменить рабочих на золотомойке. Чтобы они не разбежались — а это случалось, — их сопровождал надсмотрщик из миссионеров.

Однажды случилось так, что надсмотрщик заболел и его обязанности были поручены Юкнюсу. Миссионер из Литвы был рад, что после долгого перерыва ему снова позволили работать среди индейцев. Ему нравились эти полунагие, подвижные и робкие юноши. Он беседовал с ними, утешал нетерпеливых, что после бракосочетания в церкви они еще смогут отплясать свою свадьбу в гэе. Обещал прийти к ним на свадьбу, если еще будет на станции Сукуа.

Как-то раз, проводив индейцев на золотомойку, огороженную высоким забором из досок, юноша удивился, увидев там отца Иоганна в белом костюме и с кожаной плеткой в руках. В этот день Юкнюс насмотрелся, как руководитель миссий распоряжается здесь, полосуя плетью рабочих прииска.

Как-то Юкнюс разговорился с закончившим работу мулатом:

— Сколько платят здесь за работу индейцам? Ведь мы водим их сюда целыми группами.

— А вы у отца Иоганна спросите! Что, неудобно? — ухмыльнулся мулат. — За целый месяц работы хибаро получает дешевенький костюм на свадьбу, а денег ему вообще не платят.

— Почему же они не требуют больше? Ведь работа здесь нелегкая.

— Хоть эта золотомойка и принадлежит двум хозяевам — Штрумме и отцу Иоганну, но действуют они согласованно: ни тот, ни другой не хотят повышать плату рабочим. Правда, появился было конкурент их сообществу, некий протестантский миссионер. Он открыл золотомойку в другом месте и стал побольше платить индейцам. Но его прииск сожгли.

— Кто? Почему? — заинтересовался Юкнюс.

— Кто? Отец Иоганн. И не только строящуюся золотомойку, но и миссию! Не выдержал протестантский миссионер, куда-то уехал. Здесь отца Иоганна все боятся больше мора. Лучше не пытайся жаловаться! Его руки и тебя достанут. Ты еще молод, так будь осторожным.

С этими словами он поспешно отошел от молодого монаха, будто убегал от кого-то. Оказалось, приближался отец Иоганн. Проходя мимо Юкнюса, он пронзительно посмотрел на него и сказал словами евангелия:

— «Vos amiei mei estis, si faceritis, quae ego praecpio vobis». [18] «Вы будете моими друзьями, если будете делать, что я прикажу» (лат.) .

Юкнюс должен был с поклоном произнести в ответ: «Promitto», [19] «Обязуюсь» (лат.) . но промолчал. Видно, отцу Иоганну это не понравилось, так как он раздраженно набил в ноздри нюхательного табаку и стал ожесточенно чихать.

На следующий день Юкнюса поставили на другую работу — таскать камни для стройки.

Разрушенные во время землетрясения дома были восстановлены. Их надо было освятить. Стоял май. Период жары подходил к концу. Вскоре должны были начаться ливни. Миссионерская станция Сукуа получила известие, что в ближайшее время миссиям нанесет визит епископ.

Началась напряженная подготовка к встрече высокого гостя.

Строительная группа Казираги строила «триумфальные» ворота. Сестры-миссионерки с индианками плели гирлянды, а потом обвили ими и ворота и двери церкви. На воротах прибили красное полотно с надписью: «Ecce sacerdos magnus». [20] «Это великий священник!» (лат.) .