Найджел Которн - Интимная жизнь великих диктаторов

Многие романы Наполеона прошли незамеченными, но его связь с Маргаритой Веймер (позже прозванной «китихой» за свою невероятную полноту) привела к настоящему скандалу. Когда Наполеон познакомился с ней, она была пышнотелой шестнадцатилетней актрисой из «Комеди Франсез». Вечерами Маргарита тайком пробиралась в комнату, примыкавшую к его кабинету, и он, закончив трудовой день, отдыхал с ней, а затем шел к себе в спальню.

А для Жозефины ожидание мужа иногда превращалось в невыносимую пытку. Как-то ночью она попыталась застать его с Маргаритой, но путь ей решительно преградил Рустам — свирепый мамлюк из гвардии Наполеона.

Известен и другой случай. Однажды, как только Наполеон с Маргаритой занялись любовью, у него начался эпилептический приступ, и он потерял сознание. С перепугу Маргарита завопила так, что разбудила весь дом. Придя в себя, Наполеон обнаружил, что вокруг его постели столпились Жозефина, Клер де Ремюса и десятки слуг. В постели рядом с ним лежала голая Маргарита.

Хуже того, парижское общество узнало Маргариту Веймер еще и под псевдонимом мадмуазель Жорж. Наполеон бросил ее, когда вышла в свет книжка эротического содержания о ее гомосексуальной связи с лесбиянкой Ракор.

Наполеон никогда не пытался скрывать от Жозефины своих любовниц. Он имел привычку рассказывать придворным о навыках, физических недостатках и анатомических особенностях своей последней подруги «с самой непристойной откровенностью». Вскоре эти подробности через дипломатических курьеров доходили до европейских правительств. Но Жозефина так дорожила своим положением супруги императора, что терпела позор. Она даже помогала мужу избавляться от надоевших ему пассий.

Хотя циркулировавшие по стране памфлеты славили Наполеона, как Геракла среди любовников, правда была куда приземленнее. Мадемуазель Жорж в своих мемуарах утверждает, что они с Наполеоном легли в постель только во время третьего свидания. Физически он был не слишком силен и в ее обществе никогда себя не мучил, хотя порой демонстрировал пылкую ревность к ее бывшим кавалерам. Однажды, вспоминала она, он скакал по спальне нагишом с венком из белых роз на голове.

Хорошо знавший Наполеона писатель Стендаль поведал, что однажды, когда император сидел вечером за столом и подписывал декреты, ему доложили о визите дамы. Он, даже не отрываясь от работы, попросил ее войти и подождать его в постели. Позднее со свечой в руке он вывел ее из спальни и возвратился за стол — к своим бесконечным декретам. Самая важная часть свидания не продлилась и трех минут.

Одну нервозную актрису он поприветствовал лаконично: «Входите. Раздевайтесь. Ложитесь».

Порой он не удостаивал женщину даже словами. Как-то раз он отправил слугу встречать другую актрису из «Комеди Фрасез» — мадемуазель Дюшесно. Когда она появилась в его тюильрийских апартаментах, ее попросили подождать. Через два часа слуга вошел к Наполеону и напомнил, что мадемуазель Дюшесно все еще ожидает. В ответ он услышал: «Пойди скажи, чтобы разделась». Она разоблачилась. Еще час просидела нагишом. Снова к Наполеону отправился слуга с напоминанием. На этот раз император сказал: «Ступай отправь ее домой». Она оделась и ушла.

Жозефина действительно во многом упрощала для него жизнь. Она любила окружать себя хорошенькими юными фрейлинами. Когда у Наполеона наступал, по его выражению, «брачный сезон», он мог выбирать лучших из подруг жены. «Любовь — единственная страсть, которая превращает мужчину в зверя, — говорил он. — В брачном сезоне я настоящий пес».

По мере того, как Наполеон прибирал к рукам все больше власти, он все небрежнее занимался любовью; но ему было важно сохранять имидж. На склоне лет он признал свою «слабость в любовной игре; она не так уж много значила».

Однозначно высказался об этом близкий друг Наполеона — генерал Луи де Коленкур: «Он редко испытывал потребность в любви или получал от нее истинное удовольствие. Императору так хотелось рассказывать о своих амурных успехах, что подчас казалось, будто он затевает интрижки только ради того, чтобы потом о них поговорить».

На самом деле Наполеон не очень любил прекрасный пол. В своих письмах он был искренен: «Мы слишком хорошо относимся к женщинам и тем самым все портим. Мы совершили огромную ошибку, подняв их до своего уровня. На Востоке люди гораздо умнее и здравомысленнее, у них женщины — рабыни».

Он считал, что мужчине вполне позволительно иметь несколько жен.