Манфред Кох-Хиллебрехт - Homo Гитлер - психограмма диктатора

Этот странный ритуал Гитлер повторил решающим голосованием в рейхстаге, которое было связано с попыткой дворцового переворота Штрассера. 8 декабря 1932 года Адольф Гитлер отказался от должности вице-канцлера в кабинете генерала Шляйхера. Уже 9 декабря каждый депутат — член НСДАП должен был поклясться в «вечной верности» фюреру.

Русский психиатр Александр Лурия (1902–1977) оставил нам тщательный анализ личности эйдетика.[78] Он не только описал «исключительную память» своего пациента Шерешевского, но в течение тридцати лет занимался исследованиями его личности. Лурия спрашивал себя, «как влияет столь замечательная память на другие аспекты личности человека? Какие изменения происходят в его внутреннем мире, в общении с другими людьми, во всем образе жизни, если один из элементов его психики, память, развивается настолько сильно, что это начинает отражаться на его жизнедеятельности?»

Журналист Шерешевский выделялся среди своих коллег тем, что во время совещаний в редакции никогда не делал записей и, тем не менее, все прекрасно помнил. Этот феномен был выражен настолько ярко, что в конце концов его отправили к невропатологу. Он использовал весьма своеобразный метод запоминания, перенося элементы окружающей его реальности, которые он желал сохранять, в мир фантазии, где они преобразовывались в зрительные символы некой непрерывной истории. Созданный подобным образом мир вымышленных представлений стал его собственной реальностью. «Каждый шум, каждый взгляд, каждый запах, каждое ощущение, каждое слово и иногда даже каждый слог, все идеи, образы и мысли в его голове сразу же превращались в ассоциации, связанные между собой визуально, акустически и тактильно».[79] Насколько удобно было запоминать таким способом информацию, настолько же трудно было жить с подобной памятью. «Чрезвычайная широта его интеллекта одновременно служила источником замешательства. Иногда он полностью выпадал из реальности, погружаясь в мир своих фантазий. Довольно сложно определить, были ли для журналиста реальностью фантазии, в которых он жил, или окружающий мир, в котором он был только гостем». По реакции окружающих людей Шерешевский знал о том, что он резко выделяется на фоне нормальных людей. «Меня можно назвать нефеш (идиш — "сонная рыба"). Например, когда кругом пожар, все бегают и суетятся, я стою и никак не могу понять, что происходит». Эйдетик не воспринимает происходящие вокруг него события, даже если речь идет о человеческой трагедии. Лурия назвал эту защитную реакцию «самоотстранение» и считал, что она отличается от феномена расщепления личности, который развивается при шизофрении.[80]

Адольф Гитлер точно так же реагировал на ужасы войны и действия своих подчиненных в лагерях уничтожения. Еще перед войной генерал фон Фрич заметил, что Гитлер всегда остается «холодным, как горный ледник». Даже те ужасные события, которые он пережил лично, оставались для него полностью чужды и не произвели никакого впечатления. Этим он резко отличался от Сталина, своего коллеги-тирана, лично интересовавшегося и руководившего репрессиями НКВД и террором, которым подверг собственный народ. «Он лично подписывал расстрельные списки с тысячами фамилий и заставлял делать это своих соратников». Интерес Гитлера к Холокосту ограничивался ежемесячным просмотром статистики убитых. «Фюрер принял информацию к сведению», — так характеризовал этот процесс Гиммлер.

Адольф Гитлер отстранился от каких-либо подробностей казни участников заговора 20 июля 1944 года. Ему просто не пришло бы в голову тайно присутствовать на процессах и слушать выступления своего Вышинского, прокурора Фрайслера, как любил делать во время «великой чистки» Сталин. Когда ему на стол положили фотографии казни, он не проявил к снимкам ни малейшего интереса и просто отодвинул их в сторону.

Он ни разу не был в концентрационном лагере. Будучи архитектором-любителем и проявляя большой интерес к технике, Гитлер оставался абсолютно холоден как к постройке лагерей, так и к конструкции газовых печей крематориев. Только на параде в 1939 году он впервые увидел подразделения СС «Мертвая голова», которые охраняли концлагеря. Также он не пожелал встретиться с Адольфом Эйхманом, референтом по еврейскому вопросу в РСХА, желавшим обсудить с ним наиболее важные аспекты Холокоста.

Только один раз, 7 октября 1942 года, Гитлер принял в рейхсканцелярии Одило Глобоника, руководителя операции «Рейнхардт». По этому поводу в его календаре имеется пометка «встреча с ген. губ. Глобусом» (генерал-губернатор Глобоник).[81]