Станислав Пестов - Бомба. Тайны и страсти атомной преисподней

А история с письмом рядового Лапая по сути дела только начинается. «Еще до армии, — пишет Лапай в Госкомитет, — я серьезно увлекался физикой, проблемой нанотехнологии. К сожалению, только в армии мне пришла в голову идея быстрого развития этой области с использованием явления «прыгающих атомов».

Далее Лапай предлагает практическую схему туннельного микроскопа размером не более 10 мм, который позволит очень быстро выращивать микросхемы. Далее он развивает идею — создать строительный микроскоп, содержащий множество микророботов, для производства объемных микросхем, со скоростью построения 10 –4— 10 –5 м/сек.

«Так можно вырастить, — оценивает он, — суперкомпьютер с оперативной памятью свыше 10 19 бит и суммарным быстродействием 10 25 операций в секунду. Такой суперкомпьютер может запомнить всю информацию, накопленную человечеством… Огромная память и быстродействие позволяет ему достоверно смоделировать самые сложные системы и явления природы… Произойдет революция в работотехнике, медицине, телевидении…»

В конце письма Лапай пишет: «Кстати говоря, в нашей стране исследования по термояду тоже начались с письма военнослужащего».

Идеями рядового Лапая заинтересовались в Госкомитете и направили его письмо в зеленоградский Институт физпроблем (НИИФП). Одновременно Госкомитет обратился к командиру войсковой части, где служил Лапай, с просьбой командировать солдата в Зеленоград, для проведения бесед с ним.

В судьбе Лапая большое участие приняли профессора МИЭТ — Шермергор и Неволин. В конце концов, солдата досрочно демобилизовали и его зачислили сразу на 2-ой курс МИЭТа. Но тут произошли катаклизмы, которые все перевернули в стране. СССР распался и Лапай Виктор Кириллович уехал к родным, в Харьков. В чужую теперь страну. С тех пор о нем ничего не слышно.

Может бывший солдат и бывший студент прочитает эту книгу и откликнется?

Ведь история не закончена.

Она только еще начинается.

Москва — Харьков — Санкт-Петербург —

Краснокаменск — Саров — Зеленоград.

Совсем недавно в архиве Президента РФ нашлось-таки письмо солдата!

Артур Эддингтон

О том, что термоядерные реакции бушуют на звездах, впервые было сказано Хоутермансом в 20-е годы — см. книгу «БОМБА».

Так Френкель назвал реакции синтеза.

В то время солдатам запрещалось повышать образование в вечерних школах, но для Олега сделали исключение.

Виктор Боруля «Ядерный штурм», 1980.

Дорофеев, Дорофеева, «Сто лет восхождения», «Московский рабочий», 1983.

К концу войны в США было всего несколько кубических см трития.

В статье газета называет Курчатова научным руководителем, хотя научным руководителем был с самого начала Харитон (см. напр. фильм киностудии "Надежда" — "Научный руководитель").

На жаргоне спецслужб «секретари» — охранники.

ВДНХ — Выставка достижений народного хозяйства. Так раньше назвался виртуальный коммунизм, построенный в отдельно взятом районе Москвы.

Действительно был секретный план оккупации Западного Берлина, но Феклисов утверждает, что тогда он о нем не знал.

Треть из них размещались на подводных лодках.

Речь идет о первой атомной бомбе СССР.

Эту изолированную немецкую колонию подчинили НИИ-88 и назвали филиалом № 1.

Молотов в годы войны был куратором атомного проекта СССР, хотя толку от него никакого не было и в итоге куратором стал Берия.

Им сочинили «легенды» — липовые биографии, по которым трудно было «вычислить» прошлое беглецов. Но один из ученых США все-таки сумел со временем их идентифицировать.

При подготовке рукописи к публикации вышла книга Феклисова «Признание разведчика, где наконец Феклисов назвал этих агентов своими именами — пожалел видать супостатов.

Сразу после Англии он — начальник американского отдела ПГУ внешней разведки КГБ.