Жак Бержье - Секретные агенты против секретного оружия

Разведывательная сеть теперь не довольствовалась ответами на вопросники: люди бесстрашно разведывали секретные дела противника, ежедневно рискуя жизнью.

На железнодорожной станции Лион-Товарный один из наших людей обнаружил комнату, где помещался немецкий радиопередатчик. Радист куда-то отлучился, наш смелый разведчик вошел в каморку и успел сфотографировать таблицу шифра, представлявшего для нас огромное значение.

Отступать ему пришлось через зону военных пакгаузов. Его искусали свирепые караульные овчарки, и лишь при помощи двух прибежавших товарищей ему удалось спастись от смерти.

Агенты, работавшие в районе аэропорта Брон, отлично использовали небрежность немецкой охраны. Они не только запечатлевали на пленку все новые модели самолетов, появлявшиеся на летном поле, но еще и подключили к системе посадочных электровех свой питающий провод. Благодаря этому можно было в ночь налета мгновенно демаскировать затемненный аэродром и вызвать на его массированный бомбовый удар. Кроме того, короткие вспышки посадочных знаков служили отличным ориентиром для спускавшихся ночью парашютистов.

Агент, работавший на острове Майорка, увидел однажды ночью, как рыболовное судно под французским флагом причалило к поднявшейся немецкой подводной лодке и стало заряжать ее истощившиеся аккумуляторные батареи. От другого агента мы знали, что некое рыболовное судно недавно из Марселя направилось в открытое море.

Установив тождество, мы послали радиограмму, и на обратном пути с Майорки «рыболова» подкараулили и потопили английские торпедоносцы.

Отправка почты не всегда проходила гладко. Вот, к примеру, подлинный рассказ человека из группы «Вектор». Как мы уже упоминали, группа «Вектор» занималась отправкой почты и получением парашютных посылок.

«Прибыл в пункт XI2 (в окрестностях Лиможа) в одиннадцать часов ночи. В темноте говорю пароль — на меня бросаются трое, связывают меня и затыкают рот. Затем меня кладут на землю рядом с несколькими людьми, также связанными, как и я.

Незнакомый голос (но — увы! — безусловно французский!) обещает мне ночь пыток и пулю в лоб, как только будет захвачен ожидаемый самолет.

Примерно в час ночи зажжены замаскированные посадочные огни, видимые только сверху.

В 1 час 30 минут один из троих «конвоиров» начинает сигналить карманным фонарем, указывая посадку. Сигналит он совершенно правильно, будучи, очевидно, хорошо натаскан.

В 1 час 40 минут слышится шум мотора, самолет снижается. Внезапно один из замаскированных фонарей падает набок и ярко освещает местность: видны связанные люди и человек тридцать эсэсовцев в форме, с автоматами наготове.

Что случилось? Один из пленников подполз к фонарю и сшиб его ногами.

Кто-то вопит: «Швайн!» Пулеметы аэроплана открывают ураганный огонь, и я стараюсь вжаться в землю.

Самолет кружит над нами, мне кажется — сантиметрах в тридцати надо мной. Затем он улетает, и я вздыхаю облегченно: ни один эсэсовец не поднимается, все они скошены пулеметными очередями.

Четыре часа утра. Нас освобождают от пут крестьяне, идущие на работу. Мы уходим, погрузив расстрелянных эсэсовцев в их автомобили, стоящие неподалеку.

Я возвращаюсь в Лимож и переправляю посылку иным путем, «третьим номером».

Обычная драма, эпизод повседневной жизни 1943 года.

В этой посылке (кстати сказать, дошедшей в Лондон вполне благополучно) находился один удивительный документ. Рене Пелле (принявший теперь псевдоним «Октав») и Верн поверили ему лишь частично. Документ настолько полно подтверждал их точку зрения относительно оружия X, что даже вызывал некоторое недоверие; идеальные подтверждения всегда немного сомнительны.

Документ был доставлен нам товарищами из итальянского Сопротивления (группы «Треугольник») и живописал драматические сцены, предшествовавшие низложению и аресту Муссолини.

Выступая перед верховным советом фашистской партии, обреченный дуче выразился примерно так:

«Вы все неправы. Существует великая тайна, раскрыть вам которую я не имею права. Помните, что фюрер располагает грозным оружием. Используя его, он может мгновенно предотвратить любые попытки создания второго фронта в Европе. Он сделает это в любую минуту, когда ему заблагорассудится. А вы — нападая на меня, вы подписываете свой смертный приговор!» [29] Подлинность этой истории была впоследствии подтверждена разоблачениями гг. М. Боттаи и Паоло Монелли, которые специально изучали последние дни фашистского режима в Италии. (См. статью г. Мориса Вассара в «Ревю де Де Монд» от 1 апреля 1950 года). (Примечание автора).