Джулиан Корбетт - Операции английского флота в первую мировую войну

Весь XVIII век эта статья, несколько изменяя свою редакцию, оставалась незыблемой. Она сохранилась в боевых наставлениях 1797–1816 годов и в последней своей редакции гласила: «Если корабль поврежден настолько, что ему грозит опасность быть уничтоженным или взятым в плен, ближайший к нему наименее занятый противником корабль должен оказать немедленную посильную помощь и содействие».

Никогда еще в нашем флоте не действовало столь жестокое правило, как объявленное новым приказом. Оно показывало, в какие безжалостные условия попадали моряки в современной войне, условия, несравнимые с теми, в которых моряки вели борьбу в былое время.

Вторым результатом гибели крейсеров стал приказ, запрещающий броненосным судам останавливаться для досмотра коммерческих судов. Последнее подвергало суда слишком большой опасности от подводных атак, и поэтому в состав крейсерских эскадр для этой цели включили подходящие малые вооруженные суда.

Кроме двух названных мер, была изменена и дислокация флота. План войны предусматривал в экстренном случае передвижение эскадры Канала в Северное море, и за день до гибели трех крейсеров типа Cressy намеревались перевести в Ширнесс 5-ю линейную эскадру адмирала Бернея на случай серьезных попыток неприятеля атаки новой транспортной линии, но после получения известия о трагедии намерение это не было исполнено. Увеличивающаяся активность неприятельских подводных лодок и заградителей заставила образовать новый район дозора у восточного берега Шотландии.

Раньше для этой цели сюда часто посылались из Хамбера старые броненосцы, но теперь было запрещено нести дозорную службу броненосными судами.

В довершение появилось подозрение, что неприятель пользуется траулерами для постановки мин в открытом море. Теперь мы знаем об ошибочности этого подозрения, но в то время оно было настолько сильно, что Адмиралтейство вопреки своим взглядам пришло к решению хотя бы частично выполнить меру, предложенную адмиралом Джеллико. Поэтому было объявлено, что с 1 октября все порты восточного побережья закрываются для нейтральных рыбачьих судов и, кроме того, объявляется запретная военная зона — к северу от широты Висбю (54°30′ Nord) до долготы 1° Ost и к югу от Висбю до долготы 2» 30' Ost. Все нейтральные рыбачьи суда, замеченные в этих границах, подозреваются в постановке мин. В объявлении разъяснялось, что суда, которые по первому предупреждению уйдут, не будут преследоваться, но пренебрегающие запрещением будут арестованы, и с ними поступят, как с нарушителями нейтралитета.

Возвращением к архаическому понятию mare clausum (закрытое море) мы были обязаны гнусному попранию немцами морских обычаев, освященных веками.

Как бы ни противоречили нашему морскому мировоззрению подобные меры, приходилось признать, что дальнейшая поддержка незыблемости морского закона, освященного благородными традициями, делалась невозможной. Никогда еще со времени появления самодвижущейся мины она не имела такого потрясающего успеха, как 22 сентября. Продолжать закрывать глаза на факты, доказывающие непригодность старых методов, становилось немыслимым.

Главнокомандующий считал, что Германия, находясь в положении воюющего, применяет вполне рациональные для нее методы войны, направленные на ослабление боевой мощи нашего флота для решительного морского боя. Наши действия должны исключать всякий риск для больших судов и сводиться к самой беспощадной борьбе всевозможными средствами с подводными лодками неприятеля и его торговлей. Если Германия пользуется рыбачьими судами для военных целей, то и мы можем делать то же самое. «Мы должны, — заявил он, — широко пользоваться траулерами», и тут же набросал краткую схему действий.

Эти действия возлагали на Адмиралтейство новую большую работу как раз в то время, когда военное положение Франции в свою очередь предъявляло к нему особенно серьезные требования.

Гонка к берегу моря приближалась к критическому моменту. Энергичными фланговыми движениями фронты как союзников, так и неприятеля вытянулись к северу до Арраса, и между левым флангом союзников и морем, у Дюнкерка, оставался промежуток длиной в 50 миль, очень слабо защищенный. По предложению французского командования, большая часть нашей морской пехоты перешла в глубь страны, в Кассель, а один батальон был продвинут в Лилль; далее к востоку находились французы, занимавшие Турне.

Силы эти были слишком ничтожны, чтобы воспрепятствовать предпринятому немцами наступлению на севере.