Джулиан Корбетт - Операции английского флота в первую мировую войну

Поскольку Трубридж был в это время занят в операции с адмиралом Лапейрером, то приказ получил лишь через тридцать часов, когда тучи над Босфором уже достаточно сгустились.

Германские суда не только не поступили в ведение адмирала Лимпуса, но неожиданно сам адмирал и все английские офицеры были заменены турецкими, причем чинам нашей миссии предложили, «если они останутся», продолжать работу, но уже не на судах, а в стенах морского министерства.

Чувствовалась рука немцев, устранявшая в министерстве дружественно расположенных к нам лиц. Не менее сильно чувствовалась она и в Египте. Здесь, как и в Турции, интрига немцев действовала широко, и возникало самое серьезное опасение, что в случае нашей войны с сюзеренной державой — Турцией — «настроение умов» внутри страны окажется для нас критическим.

Мы уже знали, что враждебно настроенный к Англии военный министр Энвер-паша, являясь лишь игрушкой в руках немцев, мечтает о завоевании Египта и что именно с этой целью он хочет использовать европейскую войну.

Мобилизация турецкой армии шла полным ходом, войска в Сирии передвигались к границе Египта. В Красном море войска грузились на портовые пароходы, готовясь к походу через Канал. Мы не имели никаких средств, чтобы помешать их высадке на берегах Суэца. Положение это еще ухудшалось тем, что команды многочисленных немецких пароходов, задержанных в Суэце и Порт-Саиде, состояли почти сплошь из резервистов.

Требовалось принять срочные меры. Крейсеру BlackPrince, направлявшемуся в Аден, распоряжением с Мальты было предписано остаться в Суэце, где турецкая канонерка поддерживала непрерывную радиосвязь с Константинополем.

BlackPrince вышел в Красное море за два дня до получения этого приказа, и вернуть его удалось лишь благодаря счастливой случайности. Выйдя из Суэцкого залива, он встретил два немецких парохода Гамбург-Американской компании — «Истрия» (4200 тонн) и «Зюйдмарк» (5100 тонн). Задержав пароходы, он со своими призами повернул обратно в Суэц, встретив на пути крейсер DukeofEdinburgh, шедший в Аден и также задержавший приз — пароход «Алтер» (3200 тонн).

Придя поздно вечером 16 августа, командир BlackPrince получил новое приказание Адмиралтейства, отменяющее распоряжение с Мальты, так как срочная необходимость в конвое для индийских транспортов не позволяла задерживать крейсер, которому предписывалось следовать по первоначальному назначению. Вместо него для защиты Египта посылался из Адриатики Warrior, который должен был стоять в Александрии, предварительно сходив в Порт-Саид за призовыми пароходами. Chatham [27] Chatham захватил у Крита австрийский пароход «Мариенбад», но вскоре отпустил его согласно пункту III 6-й Гаагской конвенции, подписанной Австрией. Германия этой конвенции не подписала. из Александрии переместили в Суэц.

Таким образом, от французского главнокомандующего ушли последние из наших броненосных судов. В его распоряжении остались на Мальте лишь Weymouth и Dublin.

Это были первые последствия неудачи с «Гебеном».

Надежды на совместные с французами операции в Адриатике не осуществились; два из наших лучших крейсеров оказались прикованными к месту в момент наибольшей в них необходимости. Мы уже знаем, как отразилось в свое время на активности эскадры адмирала Бетелла в Канале подобное отделение старых линкоров для охраны торговых путей.

Вместе с тем адмиралу Трубриджу, согласно приказанию отправить один из его линейных крейсеров в Гибралтар, пришлось послать туда 20 августа Indomitable. Блокировать Дарданеллы остались Indefatigable (флагман) и Defence.

Между тем в Константинополе, куда поспешил вернуться наш посол сэр Луис Маллет, обстановка складывалась следующим образом: сторонники невмешательства в войну во главе с великим визирем как будто чувствовали под собой более твердую почву, но, с другой стороны, совершенно не исключалась возможность coupd'etat со стороны Энвер-паши при содействии «Гебена» и германской военной миссии, имевшей полный контроль над всей турецкой армией.

Противовесом возможности такого переворота могла стать лишь английская эскадра, но ее присутствие имело только политическое значение; она не смогла бы прорваться за германскими судами, так как минные заграждения Дарданелл находились в ведении военного министра, того же Энвер-паши. Своим присутствием наша эскадра оказывала только моральную поддержку великому визирю и его партии.