Именно новый статус ознаменовал начало эпохи возрождения. В России, к сожалению, быть под крылом у государства — не значит процветать. Наверное, сказывается пресловутый принцип остаточного финансирования культуры. В Великобритании же — все по-другому. По словам мистера Флеминга, национальный статус побудил Попечительский совет выступить с амбициозной программой модернизации галерей, предложить принципиально новые методы работы с посетителями. И получилось. В 1996 году открылся Центр реставрации НМЛ, который через два года уже удостоился премии «Европейский музей года».
Спасение трофеев
Необходимость создания специального фондохранилища возникла сразу же с открытием в 1986 году Национальных музеев и галерей района Мерсии (историческое название части Средней Англии) — после объединения выяснилось, что большую часть коллекций невозможно показывать широкой публике. Древние ткани изъедены насекомыми, ветхие бумажные листы зачастую вспучены, металл — заражен коррозией, лак на картинах почернел от времени. Сказались ненадлежащие условия хранения вещей, попадавших в фонды подчас опасным путем, например как трофеи морских купеческих или военных экспедиций. Первые реставрационные мастерские ютились в тесноте служебных помещений других музеев Ливерпуля. Не хватало современного оборудования. Отсутствовали нормальные условия хранения. Все службы и отделы были разобщены, вследствие чего полноценная научная работа не велась.
Приведенные в старых отчетах цифры впечатляют. В рапорте 1989 года «больными» и требующими немедленного вмешательства «лекарей»-реставраторов признавались 60% экспонатов Национальных музеев Мерсии. Не трудно представить себе масштаб драмы, если учесть, что в одном только ливерпульском World Museum хранится миллион предметов.
Итак, вопрос помещения пришлось немедленно решать. Новые фонды оборудовались по последнему слову техники, открывались многочисленные новые мастерские-лаборатории. Стали искать подходящее здание.
Преображение уэрхауса
Для депозитария фондов ливерпульских музеев был выбран бывший склад, построенный архитекторами Калшо и Самнерсом по заказу Мидлендской железнодорожной компании в 1874 году. Он находится в самом центре города, на перекрестке трех оживленных магистралей, рядом с вокзалом. Аркады по трехэтажному фасаду, ворота и узкие окошки вызывают ассоциации с большим «бабушкиным сундуком». Главный фасад выгнут подковой к улице Кроссхолл. Такие старинные конторские и складские здания для викторианской Англии типичны и по-своему очень обаятельны.
Превращение заброшенных заводов, фабрик, уэрхаусов (складов) в художественные владения решает несколько проблем. Во-первых, оживляется пространство, налаживается инфраструктура, исчезают неблагополучные (запущенные, криминально опасные) кварталы. Во-вторых, осваивая новые площади, искусство учится современным формам общения с публикой, стряхивает с себя нафталинную пыль. В-третьих, только в огромных помещениях с высоченными потолками можно восстанавливать специфические художественные объекты, например городскую скульптуру.
Команда дизайнеров и проектировщиков во главе с сотрудниками архитектурного бюро K.E. Martin Architects, взявшая на себя задачу превратить старый железнодорожный склад в новый музейный центр, с задачей блестяще справилась. Не повредив визуальной экологии старого Ливерпуля, полностью сохранив внешний вид дома, дизайнеры преобразили старый уэрхаус изнутри. Руководствуясь жестким принципом функционализма, все трехэтажное пространство разрезали на несколько рабочих зон.
Для посещения всегда доступна первая зона — большое фойе за аркой входа с компактной постоянной экспозицией, «повествующей» о том, что такое реставрация и сохранение памятников искусства и зачем они нужны, с книжным магазином, кафе и уютной галереей для временных выставок. Во время нашего пребывания там экспонировались фотографии дикой природы из родственного «Вокруг света» по тематике журнала BBC WildLife («Дикая природа»). Мастерские и технические службы занимают основную часть бывших складов. Там пространство поделено на множество ячеек, оборудованных в соответствии с профилем работы и технологическими требованиями. Рядом со скульптурной студией, например, я заметил душевую кабину. На вопрос, зачем она, пресс-секретарь ливерпульских музеев Стивен Гай ответил: «А вдруг реставратор прольет на себя ядовитую жидкость? Мгновение — и он под струей чистой воды, в безопасности». Обращают на себя внимание и металлические трубы с наконечниками, как у пылесосов, которые тянутся с потолка почти во всех мастерских. Рядом с древними одеждами и статуями они смотрятся как произведения концептуального искусства, но назначение имеют сугубо утилитарное. Это вытяжки для очистки воздуха от испарений. В просторной мастерской на третьем этаже, предназначенной для реставрации живописи, прекрасная система сводчатых перекрытий из стекла и бетона. Она позволяет «ловить» необходимый свет большую часть суток.
Читать дальше
