Глеб Тюрин: Опыт возрождения русских деревень

Итак, мы едем в Ёркино!

В феврале нам позвонили из Москвы, из Делегации Европейской комиссии, и сообщили: к нам собирается Саймон Косгроув — руководитель крупной европейской программы по местному самоуправлению. Едет, чтобы познакомиться с опытом работы наших сельских ТОСов (органов территориального общественного самоуправления) по проекту «Берегиня. Женщины и местное развитие».

Да вот какая закавыка: на командировку выделено всего два дня, из них один уйдет на работу в Архангельске. На второй день хотелось бы побывать в одной из деревень, где наши «берегини» реализуют свои программы.

Это, признаться, нас несколько озадачило. Как и куда в нашем регионе можно съездить за один день? Не те на Севере расстояния. Архангельская область без труда спрячет на своей территории Францию. А вот дороги и сообщение у нас, увы, совсем не европейские.

Деревень, в которых созданы органы ТОС, в Архангельской области немало. Из них семь успешно действуют в рамках проекта «Берегиня», однако расположены они в дальних уголках большой области! За один день никак не обернуться!

Мы развернули карту области, прикидывая, куда же поехать. Ни в Каргополь, ни в Вельск, ни тем более на Виледь не успеть. Поближе только Ёркино Пинежского района. Можно съездить на машине. Если торопиться, глядишь, к середине ночи вернемся. Кроме того, ТОС в Ёркино достаточно интересен: у него есть уже свой собственный опыт, который может показать, как развиваются органы территориального общественного самоуправления в нашей области. Решено! Утром мы встречаем Саймона в аэропорту и отправляемся на объездную дорогу, держа курс на Пинежье. Едем в Ёркино!

Мчимся мимо занесенных снегом поселков и деревень, которые невесело смотрят на мир темными глазницами окон. И не поймешь, теплится ли там жизнь, насколько ее еще хватит. И что будет, когда здесь окончательно вырубят остатки леса? Уже сегодня многие из этих деревушек вроде и живут, а вроде — ушли в небытие, как мифическая чудь. Дикий ветер воет в развалинах ферм.

Родина, милая, что же это? Горько думать о том, что сотворили с этой землей. И что она делает с теми, кто живет на ней, что сеет в душах. Сотни и сотни деревень стоят на самой грани исчезновения, уже заглянув за край пропасти. Люди уезжают. Те, кто уехать не может, пьют горькую.

Но ведь здесь можно жить! Жить вполне достойно. Тут немало ресурсов, которые могут кормить, если их использовать с умом и по-хозяйски. Ведь жили наши предки на этой земле, пахали землю, занимались промыслами. Жили основательно, не бедствуя, а многие даже зажиточно. Одна из главных причин всех бед нашего села — разрушение за семьдесят с лишним лет той самоорганизации, той системы саморазвития, того земского начала, которые столетия держали северное крестьянство. Вместо этого в советское время деревни сделали придатком Госплана, когда инициатива каралась и все решения спускались сверху. Но этот колосс на глиняных ногах рухнул. И вот деревни оказались нигде и ни с чем, живя все теми же советскими понятиями, не зная, как выживать в новых условиях.

В конце девяностых мы создали проект. который был нацелен на то, чтобы помочь людям воссоздать в современных условиях систему самоорганизации, самоуправления, без которой дальнейшее развитие этих территорий просто невозможно. Создать то, что в соответствии с современным российским законодательством называется территориальным общественным самоуправлением. Сегодня у нас в области уже десятки ТОСов, которые взялись за сохранение и развитие своих деревень. В Ёркино — один из них. Может, не лучший, но и не худший. И мы решили на примере этого ТОСа показать, как за несколько лет происходило развитие местной инициативы, чего и каким образом удалось достичь. Как деревня стала понемногу отвечать за себя. Как постепенно люди учились управлять своей судьбой и судьбой своей деревни.

Пинежские деревни не похожи ни на какие другие в России. Здесь все свое, особое, колоритное, добротное. И какое-то доброе, родное. Вдоль дорог и рек величественно стоят мощные сосны и ели. И деревни тут преимущественно большие, по четыреста-пятьсот человек. Сколько лет езжу на Пинежье и все никак не могу понять, как это им удается так органично сочетать в себе уют, задушевность и размах, мощь. Во многих из здешних деревень до сих пор сохранился своеобразный «досельный» жизненный уклад. Ну где вы еще увидите эти бревенчатые амбарчики на точеных столбиках, которые отдельными группками стоят почти в каждой деревне! А дома! До сих пор по берегам красавицы Пинеги высятся эти огромные рубленые дома (нет, не дома, а домины), поражающие своей красотой и добротностью. Таких, как здесь, нет больше нигде, честное слово!