Игорь Ефремов - Кто убил президента Кеннеди?

«Мы должны восхищаться теми людьми, которые еще соглашаются свидетельствовать на суде», — сказал помощник прокурора из Атланты автору статьи в журнале Тайм (19 декабря, 1983). В той же статье приводятся данные обследования, проведенного бруклинской полицией в 1981 году. Оно показало, что 23 % потенциальных свидетелей подверглись либо непосредственному нападению, либо косвенному — изуродованный автомобиль, ограбленный дом. И все это прошло безнаказанно для преступников.

Особенно трудно найти свидетелей в делах, связанных с наркотиками. По оценке одного детектива из Флориды (та же статья в Тайме), около 30 % свидетелей исчезают накануне суда — либо убегают, либо их находят убитыми. Только в очень крупных делах федеральные власти могут сменить после процесса имя свидетеля, снабдить его новыми документами и переселить в другое место. На экранах наших телевизоров мы порой видим сцены, напоминающие средневековые процессы: свидетеля вводят в зал суда под черным балахоном, он дает показания, спрятанный за ширмами и потом исчезает неизвестно куда. Но и на новом месте, под новым именем он будет жить в постоянном страхе, что сообщники осужденных с его помощью преступников найдут его и отомстят.

Таким образом, культ свидетельского показания как главного орудия обвинения и защиты привел к ситуации, при которой тяжелые весы Фемиды повисли на мужестве и честности беззащитного рядового человека. Не принимается в расчет ни существование мощных преступных организаций, угрожающих свидетелю смертью или увечьем, ни техническая оснащенность его врагов, ни их безжалостность и мстительное упорство. Да, говорит американское правосудие, мы знаем о существовании организованного преступного мира. Да, у нас есть списки всех главарей мафии, их помощников и помощников помощников. Мы знаем, кто в каком городе правит и кто чем занимается — наркотики, азартные игры, проституция, контрабанда оружия. Но мы ничего не можем поделать: у нас нет живых свидетелей.

Не мудрено, что доверие американцев к юридическим институтам все опускается. Недавно лишь 28 % опрошенных заявили, что они полностью доверяют Верховному суду (Тайм, 12 декабря, 1983). Ситуация, при которой гигантские синдикаты преступников, имена и деятельность которых известны представителям власти, могут десятилетиями безнаказанно обделывать свои дела, не может вызывать большого уважения к блюстителям закона. Хотя в своей деятельности адвокаты, судьи и прокуроры без конца ссылаются на священные принципы охраны прав личности, конституционные свободы, презумпцию невиновности, скептический и практичный американец спрашивает себя: если бы — не законы и конституция, нет, — но судебная практика была бы изменена в сторону большей эффективности и если бы, благодаря этому, преступность снизилась хотя бы наполовину, сколько адвокатов, прокуроров и полицейских осталось бы без работы? А? То-то и оно.

Комиссия Уоррена не проводила судебного разбирательства. Ее целью было вскрытие фактов и воссоздание реальной картины убийства президента Кеннеди. Ей было разрешено брать свидетельские показания под присягой, но она не имела права предъявить обвинение в лжесвидетельстве. Во всяком случае ни одному из 552 опрошенных свидетелей такое обвинение предъявлено не было, хотя многие из них явно врали. Один из следователей Комиссии, Берт Гриффин, допрашивая сержанта полиции Дина, остановил стенограмму, остался с допрашиваемым один на один и заявил, что не верит его показаниям, ибо в них есть серьезные противоречия. Дин стоял на своем и впоследствии пожаловался на обращение следователя с ним. Председатель Уоррен извинился перед ним и заявил, что ни один из членов Комиссии не имеет права обвинить свидетеля во лжи… и не имеет власти ни помочь ему, ни причинить какой бы то ни было вред.

Таким образом, с самого начала избранный принцип работы Комиссии делал ее задачу практически невыполнимой. Она должна была строить свои выводы главным образом на показаниях свидетелей, но не имела над ними никакой власти. Свидетель оставался целиком во власти собственных страхов и пристрастий или под давлением внешних сил: деловых партнеров, начальства, сообщников. И давление это было нешуточным. Последующие исследования показали, что число несчастных случаев и насильственных смертей, выпавших на долю свидетелей тройного убийства в Далласе, во много раз превосходило среднестатистические данные. (Из 18 свидетели, умерших в течение трех лет после далласской трагедии, 12 были убиты или покончили с собой, что составляет 66 %, в то время как средняя цифра по стране: 10 %).