Константин Кайтанов - Мои прыжки. Рассказы парашютиста

Делаем крутой разворот над аэродромом и свечой набираем высоту. Я не успеваю следить за стрелкой альтиметра, накручивающей с каждым мгновением новые сотни метров высоты. Буквально через несколько минут альтиметр показывает 8 000 метров. Стало прохладно. Пользуясь кислородными приборами, я, однако, не чувствую разреженности воздуха, легко переношу быстрое приближение к стратосфере.

10 000 метров.

Машина легко лезет вверх, и я чувствую, что у нас еще огромный запас высоты.

Но не хватит ли? — решаю я. Для тренировочного прыжка, пожалуй, достаточно. Смотрю на приборы: машина достигла высоты 10 300 метров.

Становлюсь во весь рост, отбрасываю козырек самолета и даю летчику условный сигнал: «Я готов к прыжку».

В последний раз опробоваю кислородные приборы, висящие на мне, усиливаю приток кислорода. На стрелке альтиметра 9 800 метров. 500 метров высоты мы потеряли, пока я готовился к прыжку.

Сверкающий столбик ртути термометра показывает 47 °C, и я записываю показания на свой планшет: «Высота 9 800, температура минус 47° Цельсия».

Даю сигнал Скитеву и в тот же миг переваливаюсь через борт кабины. Я падаю в светлую туманную дымку, скрывавшую от меня землю. Вначале лечу затяжным прыжком, метров 100–150. Затем вырываю кольцо. Почти мгновенно над головой вспыхивает сверкающий купол парашюта.

Слегка раскачиваясь, я спускаюсь к земле, ощущая на лету обильный приток кислорода. Маска лежит плотно на лице, дышится легко.

Почти 2 000 метров я спускаюсь плавно и равномерно, как при обычном прыжке с небольшой высоты. Потом вдруг попадаю в какую-то новую среду, и меня начинает трепать, как пушинку.

Точно часовой маятник, меня кидает то вправо, то влево. Какая-то сила то переворачивает меня, то подымает под углом до 35°, затем снова болтает и крутит.

Проходит 10 минут. В голове начинает мутнеть, сосет где-то под самым сердцем.

Залитая солнцем земля кажется какой-то серой, однообразной поверхностью, с еле видными пересечениями реки.

Подступает тошнота. Вначале мне удается ее подавить, но вскоре я ничего не могу сделать. Чувствую, как рот заливает слюной и ком, стоящий у горла, растет и становится склизким.

Сквозь сильное головокружение мелькает мысль:

«Надо сорвать кислородную маску, иначе я залью, засорю шланги, по которым идет живительный кислород».

Едва я трясущимися от бессилья руками успеваю содрать маску, как почти одновременно изо рта бьет фонтан.

Продолжаю спускаться. Тяжелая, изнуряющая рвота забирает все мои силы, всю мою волю.

«Скоро ли земля?»

Никогда я так страстно не мечтал о приземлении, как в этот раз.

Почти бессознательно чувствую близость земли. Собираю остатки сил и как в забытье готовлюсь к приземлению.

Ощущаю крепкий удар.

Наконец-то! Облегченно вздохнув, я опускаюсь на мягкую траву. Как во сне, вижу принесшийся автомобиль, бегущих ребятишек и в забытье закрываю глаза.

Когда я их снова открываю, я вижу собравшихся вокруг меня друзей и членов комиссии, приехавших за мной с аэродрома.

Врачи быстро приводят меня в чувство. Мы мчимся на свой аэродром, где устанавливаются показания только что вскрытых барографов.

Высота прыжка — 9 800 метров.

Это мировой рекорд высоты. Чехословацкий летчик Павловский, державший мировое первенство, прыгнул с высоты 8 870 метров.

Я вижу на аэродроме летчика Скитева и крепко жму ему руку. Краснощекий, еще не освободившийся от комбинезона, связывающего его движения, товарищ Скитев рассказывает о своем полете:

— В момент твоего отделения от самолета машина резко клюнула носом. Круто развернувшись, я заложил самолет в спираль и стал в воздухе искать раскрывшийся парашют. Однако сразу заметить тебя не удалось. Лишь минуту-полторы спустя я увидел в стороне плавно снижающийся, освещенный солнцем купол парашюта и повел машину ближе к тебе.

Руки окоченели. Я пытался пошевельнуть пальцами, держась за штурвал, но они не повиновались.

Чтобы надежнее закрепить управление в руках, я прижал штурвал локтями, так как кисти рук, сжатые в кулаки, совершенно замерзли, и в таком состоянии спиралью снижался к земле.

Когда я увидел, что ты благополучно приземлился, я пошел на свой аэродром.

Прыжок из стратосферы был экзаменом к рекордному штурму высоты. Практически были выверены кислородная аппаратура, выносливость организма, получены интересные материалы о положении парашюта в разреженных слоях воздуха и т. д.

Обогащенный данными тренировочного прыжка, я решил начать подготовку к рекордному прыжку.