Михаил Трофименков - Убийственный Париж

Версию о работе Петио еще и на подполье тоже нельзя отвергать. Петио слыл социалистом. В 1925 году его выбрали большинством в восемьдесят процентов голосов мэром Вильнева от партии Леона Блюма. Судебные преследования мэра за растраты, воровство электричества, кражу керосина и могильного креста (господи, крест-то ему зачем?) избиратели сочли кознями правых.

Впрочем, доктор не только подкручивал счетчик, но, возможно, уже тогда убивал. В 1926 году исчезла служанка, беременная от него и способная испортить его политическую карьеру. В 1930 году в своем доме была забита и сожжена мадам Дебов, считавшаяся любовницей Петио: накануне она взяла в банке двести восемьдесят тысяч франков. Некто Фраско утверждал, что видел Петио на месте преступления, но, как баран, сделал у доктора укол от ревматизма и через три часа умер от аневризмы, как гласило свидетельство о смерти, выписанное самим Петио: перед войной он получит — весьма кстати — право выписывать свидетельства о смерти в Девятом округе Парижа. Но его вина в этих смертях не очевидна, как и причастность к отрезанным головам и частям тела, выловленным из Сены в 1941–1942 годах.

Хотя доктор Поль был уверен, что, исследуя находки с улицы Лезюера, он узнал ту же руку, что расчленяла жертв Сены, и это, безусловно, была рука опытного врача, имевшего неаппетитную привычку в минуты перекура втыкать скальпель в бедро трупа.

Петио утверждал, что Сопротивление помогло ему избежать отправки на работу в рейх, а от пациентов своей клиники он получал информацию о передвижениях вермахта. Никто не слышал о руководимой им группе «Флай-Токс», названной в честь популярного инсектицида, ну и что? Бывало, из целой группы выживал один человек. Он был в курсе дел подполья, возможно набравшись информации от восхищенных его мужеством сокамерников. Но даже в хаосе 1944 года вряд ли можно было вот так, человеку с улицы, преобразиться в капитана контрразведки. По словам одного из тех, кто укрывал его, Петио вечерами исчезал, а на рассвете приносил оружие, «отобранное у патруля». Правда, на суде доктор рассказал, что убивал немцев секретным оружием, не оставляя следов, но большего сказать не может из опасения повредить интересам Франции.

Мэтр Флорио строил защиту Петио на его невменяемости. В 1914 году семнадцатилетнего Марселя арестовали за кражу: психиатры отметили, что мальчик не отвечает за свои поступки. В 1916 году раненый солдат Петио украл казенное одеяло в госпитале: в военной тюрьме его признали параноиком, но вернули в окопы. Лишь в 1918 году после второго ранения его комиссовали по психической болезни. Благодаря ветеранским льготам Петио без проблем поступил в Сорбонну и закончил ее с отличием, а в 1922 году трижды признанный ненормальным доктор открыл кабинет в Вильневе. Перед войной список его диагнозов пополнился. В 1936 году он украл медицинский справочник из книжного магазина в Латинском квартале, напал на «флика», сбежал, через два дня сдался, а на суде заявил, что «гений не заботится о низких материях»: в момент кражи он обдумывал новое великое изобретение. Суд на семь месяцев определил Петио в лечебницу. Однако в 1945 году его сочли вменяемым.

Получается — удивлялся Флорио, — что, полностью излечившись, Петио принялся убивать направо и налево. «Как это? Моего подзащитного заперли в лечебницу за кражу книги в магазине. А сейчас его, обвиненного в двадцати семи убийствах, держат за совершенно нормального и здравомыслящего?! Пытались ли выяснить, были ли проблемы у его родственников? Разве у его сестры не нашли признаки умственной отсталости?» Эксперт возразил: «Близкие родственники Петио совершенно уравновешены психически: и сестра, и все остальные». Флорио развел руками: «Мне очень жаль, но у моего подзащитного нет сестры».

Флорио произнес тогда одну из своих лучших речей: «В конце концов, Петио — не первый врач, у которого умирают пациенты». Зал рукоплескал стоя.

Петио оказался пророком: перед началом процесса он сказал своим стражам в Сантэ: «Это будет чудесно. Мой процесс всех развеселит».

Его долго не могли добудиться на рассвете 25 мая 1946 года. Петио зевал, потягивался, а протерев глаза, бросил прокурору Дюпену: «Ты меня достал». Хочет ли он сказать что-то перед смертью? Петио удивился: «Я же сказал: „достали“». Когда ему отрезали воротник рубашки, поморщился: «Глупо портить такую хорошую вещь». На гильотину он шел, пританцовывая, расцеловал Флорио, предупредил присутствующих: «Господа, мой последний совет: не смотрите. Ничего красивого вы не увидите». От его последних, произнесенных с улыбкой слов «Я путешественник, выбывающий со своим багажом» веет инфернальным холодком: не чемоданы же своих жертв доктор имел в виду.