Владимир Листов: Чекисты рассказывают. Книга 4-я

— Дзержинский сказал, что это должен быть из перешедших на наши позиции. «С потрохами наш», — как он выразился. Понял?!

— Понять-то понял. Да ведь как они расправляются!

— В том-то и дело, что человек должен быть с головой. Я перебрал многих… Надо провести самого Антонова… И хорошо знать эту среду… У тебя память хорошая, может быть, вспомнишь, кто справится? Кому можно доверить?

Было слышно, как ударяются тяжелые капли о подоконник. Дерибас сидел, полузакрыв глаза. Где-то невдалеке прогромыхал трамвай. Потом Дерибас стал размышлять вслух:

— Череванова?.. Нет, ему я не верю… — И вдруг громко и радостно воскликнул: — Вспомнил! Вот кого мы можем послать — Муравьева! Ты его знаешь, живет он в Воронеже. Евдокима Федоровича Муравьева.

— Это тот, кого хотел посадить Александрович?

— Он самый. Муравьев порвал с левыми эсерами и многих членов этой партии перетянул на нашу сторону. Сделал это из идейных убеждений. По всем данным, стойкий и надежный человек.

— Сумеет ли он?

— Человек умный и с хитринкой.

Теперь задумался Самсонов. Поднял усталые глаза и неожиданно сказал:

— Поезжай-ка ты в Тамбов и Воронеж. Изучи все на месте. Сначала в Тамбов, посмотри обстановку, присмотрись к людям. Может быть, там подыщешь кого-нибудь. Если не выйдет, то в Воронеж. Действуй и держи связь со мной… Через двое суток доложи.

Дерибас хотел было сказать, что уже утро, что в Тамбов он попадет в лучшем случае только завтра. Что нужно время, для того чтобы разобраться. И, словно прочитав его мысли, Самсонов сказал:

— Мы и так затянули. Ленин приказал: срочно послать архиэнергичных людей. Понял? Действуй.

В Тамбов Дерибас приехал днем. Была оттепель. Небо заволокло тучами. Когда он вышел из здания вокзала, его ноги почти утонули в месиве из грязи и растаявшего снега. И тут же появилось странное ощущение: город живет ожиданием. На углу стояли женщины и читали воззвание губкома РКП(б). Не было видно привычных извозчиков.

Дерибаса встретил работник губчека Анисимов и повел к одиноко стоящей пролетке.

Ехали по булыжной мостовой, покрытой размякшим снегом, мимо притихших двух-трехэтажных домов, с окнами, закрытыми ставнями, по прямым, словно вычерченным на ватмане, улицам.

Председатель губчека встретил Дерибаса приветливо.

— Жить ты будешь у меня, — сказал он твердо. — В гостинице опасно. Трудно нам приходится. Эсеры помогают антоновцам, много их людей в городе. Население запугано и помогать нам боится. Мы все время живем по боевой тревоге: того и гляди эта армия двинет на Тамбов, а здесь начнут действовать отряды предателей.

Весь вечер Дерибас просматривал дела и окончательно убедился, что ранее полученные материалы, которыми располагал центр, точны, но весьма неполны. Дерибас знал, что в Тамбовской губернии и смежных с ней уездах Воронежской и Саратовской губерний существовал «Союз трудового крестьянства», в который вошли на паритетных началах представители правых и левых эсеров, заключивших тактический блок для борьбы с большевиками.

Было видно, что организация имела тесную и постоянную связь с бандами Антонова. Участники антоновской банды снабжались подложными паспортами через паспортное бюро тамбовской организации эсеров и лично через Данковского, который отвозил эти документы в штаб Антонова.

Теперь же стало ясно, что все действия Антонова строго корректируются тамбовским губернским центром эсеров, а сам главарь неоднократно присутствовал на совещании эсеров в Тамбове.

Переночевав в помещении губчека, Дерибас попытался еще разобраться в обстановке.

— Что вам известно об участниках антоновской банды, проживающих в городе? — спросил он.

— Почти ничего. Нам не удалось проникнуть в их организацию.

— А как эсеры в Тамбове?

— Пока выжидают. Многие, как вы знаете, арестованы. А те, что остались на свободе, затаились. У них хорошо налажены связи с Антоновым.

— Почему вы не заслали надежных людей в эсеровский центр? Почему не приняли меры к тому, чтобы нарушить или взять в свои руки связи Антонова в Тамбове?

— У нас не доходили руки…

— А что вы сделали для того, чтобы помешать изготовлению подложных паспортов? Ведь в городе — Советская власть, и уж это в ваших руках?!

Председатель губчека в ответ только пожал плечами и сокрушенно вздохнул. Дерибас решил, что говорить с ним бесполезно. Позвонив Самсонову, он выехал в Воронеж.

Обстановка в Воронеже была спокойнее. Это Дерибас почувствовал сразу: на улице обычное деловое движение. Председатель губчека Кандыбин сразу понравился Дерибасу: коренастый человек, одетый в военную форму: галифе, френч, сапоги. Держался собранно. Старый военспец — так и напрашивалось сравнение, хотя Кандыбин был из рабочих. Чувствовалось, что он владеет обстановкой, хорошо знает ситуацию, умеет организовать свои контрмеры и действует решительно. На такого можно положиться.