Владимир Листов - Чекисты рассказывают. Книга 4-я

Муравьев пожал им руки и уверенно зашагал к дому… Открыл калитку и вошел во двор. Поднялся на крыльцо и постучал три раза. Подождал две секунды и постучал снова. Так было условлено. Тихо. Никаких признаков жизни. В доме не торопятся. Ни звука ни шороха… Муравьев терпеливо ждет. Наконец кто-то зашаркал в прихожей и послышался женский голос:

— Кто там?

— Мне бы хотелось повидать господина Федорова, я привез для него посылку, — Муравьев произнес слова, которым научил его Донской.

Продолжительное молчание. Потом задвигались запоры, отворилась тяжелая дверь и пожилая женщина впустила его внутрь.

— Войдите.

Муравьев переступил порог дома и оказался в большой полутемной прихожей. Женщина предложила снять пальто и пригласила пройти в комнату. И Муравьев не сразу увидел мужчину, который внимательно его рассматривал.

— Чем могу служить?

Пожилой господин с подстриженной бородкой пошел ему навстречу. Ростом он был выше Муравьева и значительно старше. На располневшей фигуре складно сидел костюм из чесучи. Подойдя почти вплотную, он снова тихо спросил:

— Что вам угодно? — чувствовалось, что он умышленно говорит тихо. «По-видимому, хозяин привык к подобным визитам», — мелькнуло в голове.

— Здесь продается картина Саврасова? — Эти слова пароля Муравьев твердил тысячу раз.

Муравьев пытливо смотрел на хозяина дома и напряженна ждал ответа. Мужчина не торопился. Еще раз внимательно оглядел Муравьева, о чем-то подумал, потом так же тихо сказал:

— Картину Саврасова я продал три дня тому назад.

Муравьев облегченно вздохнул. Хозяин стоял, ожидая дальнейших объяснений, и гость сказал:

— Моя фамилия Муравьев. Ваш адрес дал мне Донской.

Теперь мужчина доверчиво улыбнулся. Протянул руку с длинными холеными пальцами.

— Проходите, садитесь, — предложил Федоров.

Муравьев сразу вспомнил о своих товарищах, которые ожидали его на улице и так же волновались, как он. Поэтому сказал:

— Я не один. Вместе со мной два человека, которых я взял для связи. Если разрешите, я их позову.

Федоров понимающе кивнул.

Муравьев снова оделся и вышел на улицу. Тузинкевич издали увидел его, но с места не стронулся. И только когда Муравьев подошел вплотную, тихо спросил:

— Как?

— Все нормально. Принял, как полагается. Идемте все. Вы, Чеслав, будете находиться при мне, а вы, Бронислав, постарайтесь занять хозяйку дома.

Когда Муравьев и его спутники возвратились в дом, стол был накрыт для обеда. Федоров познакомил их со своей женой и пригласил к столу. Жил он в достатке, и обед был сытным. За столом вели самые общие разговоры: Федоров расспрашивал, как доехали, какая обстановка в Воронеже. Муравьев интересовался Тамбовом, условиями жизни населения.

После чая Брониславу Смерчинскому удалось увлечь разговором уже немолодую жену Федорова, и они ушли в другую комнату, откуда время от времени раздавался смех.

Муравьев и Федоров остались сидеть рядом за столом, а Тузинкевич сел на диван и стал рассматривать какой-то журнал.

— Господин Донской рассказывал мне, — Федоров перешел к серьезному разговору, — что у него остались хорошие воспоминания от визита в Воронеж. Мы надеемся, что с вашей помощью удастся установить нужные связи и в Москве. — Федоров, улыбаясь, смотрел на Муравьева.

— Господин Донской мне тоже понравился. С ним можно иметь дело. Главное сейчас, — продолжал Муравьев, — объединить все силы для борьбы с большевиками. — Он посмотрел на Федорова, чтобы угадать его реакцию. Тот одобрительно кивнул головой. — Что касается будущего России, то об этом можно договориться потом.

— Вы говорите от себя или у вас имеются инструкции? — спросил осторожный хозяин.

— Я поддерживаю постоянную связь с Москвой. Это, видимо, вам известно. Приехал к вам затем, чтобы выработать совместную политическую платформу между левыми социалистами-революционерами, конституционными демократами и армией Антонова. Должен вам пояснить, что у эсеров имеется несколько течений. Но сейчас левые эсеры, которых я представляю, объединились с правыми для совместной борьбы.

— Видите ли, — Федоров говорил все так же осторожно. — Я — бывший рядовой член партии кадетов и не имею никаких полномочий для переговоров о выработке согласительной платформы. Вопрос этот весьма сложный и важный, и решить его могут только комитеты партии на высоком уровне, но не рядовые члены.

Последнее заявление насторожило Муравьева. Прием получался довольно холодный. Действует ли Федоров от себя лично или получил такие инструкции? Путь дальше, к антоновцам, будет закрыт, если не удастся договориться здесь по принципиальным вопросам! Федоров просто не окажет содействия, а без него туда не попадешь. По-видимому, нужны более веские аргументы.